831 
– Зачем соглашалась?!
– А что, ты знаешь способ отделаться от тетки Магды? – скептически, вопросом на вопрос, ответила Ингрид. – Против нее и на осадной башне не попрешь, если уж она чего решила! У моей, говорит, дочери, понос от сехальской еды. Надоело всем объяснять, что это не холера, так пусть лучше в Аполидии воюет!
– Да?! Вот когда меня в детстве от сехальской еды несло, так никто на это не смотрел! И нежностей никто не разводил!
Ингрид усмехнулась:
– Это ты при встрече тетушке скажи. А я тут ни при чем. И нечего спорить со старшими. Сказано – возьмешь с собой, и точка!
Но Меридит сдаваться без боя не собиралась. Сестры спорили, орали и шипели. В какието моменты казалось – того и гляди схватятся на мечах или вцепятся друг дружке в космы. Невольные зрители наблюдали за семейной сценой с опаской.
– Ладно, – решила наконец старшая, – хватит орать, неловко. Всех посетителей распугали! Давай ее саму спросим, с кем хочет идти. Как решит, так оно и будет. И тогда уж не спорить!
– Давай спросим! – запальчиво согласилась Меридит. На самом деле спорила она только из принципа. С самого начала понимала: девчонку сестрица спихнет им в любом случае – не отделаешься. Но новое ее решение давало некоторый шанс…
Увы. Зря надеялась. Услышав вопрос, Урсула, не раздумывая, ткнула пальцем в ее сторону.
– С ней пойду!
Бедная диса взвыла. И пообещала мрачно:
– Я стану тебя драть каждый день. Так и знай!
– Ага! – Девчонка расплылась в улыбке, будто не побои ей сулили, а пряники с глазурью.
Тогда девица в отчаянии напустилась на друзей:
– А вы чего молчите, как орки?! Скажите ей! Не можем мы с собой ребенка таскать! Рагнар! Ты же вроде наш наниматель! Вмешайся, наконец!
Но рыцарь безмолвствовал, Вмешалась Энка.
– Почему, собственно, не можем? – сказала она небрежно. – Бандароха Августуса таскали? А эта чем хуже? Не маленькая уже, мечом владеет. Возьмем до кучи.
– А! Делайте что хотите! – Меридит обиженно отвернулась и вгрызлась в кусок окорока с такой яростью, будто желала выместить на нем всю свою злость.
– Вот и договорились, вот и славно! – просияла Ингрид и заторопилась прочь. – Ну, прощайте, братцысестрицы, боги дадут – увидимся! – И скрылась в потоках дождя.
– Змея, а не сестра! Сепса [12]ядовитая! – прошипела Меридит вослед.
Вот так их и стало одиннадцать.
Позже, когда к новой спутнице немного попривыкли, Хельги спросил у малолетней кузины по оружию, почему та предпочла Меридит, которую прежде в глаза не видела, знакомой с детства Ингрид.
– Мамка моя ее всегда ругает: ненормальная, богам нагрубила, в Вальхаллу не пошла, род опозорила, и брат у нее демонубийца, и науками дисам заниматься не положено, и вообще… Вот я и подумала: раз мамка ее не любит, значит, мне точно понравится! – ответил ребенок простодушно.
Положа руку на сердце, даже Меридит не могла бы сказать, что появление Урсулы прибавило им хлопот. Скорее, наоборот. Воспользовавшись моментом, когда Годрик с Спуном ненадолго отлучились, Меридит поручила девчонке, чтобы без дела не шаталась, присматривать за ними, в бою оберегать, всему, чего не знают, обучать. До боя дело пока не доходило, а к остальному Урсула, как и все девчонки ее возраста, причем уже знающие толк в походной жизни, отнеслась со всей дисьей ответственностью. Уточнила только:
– Битьто мне их можно? – Неловко ей было без разрешения, всетаки взрослые дядьки…
– Нет! – был категорический ответ.
Урсула удивилась:
– Как же учить, без битьято?!
– Словами учи. А не выучишь – сама бита будешь, – пригрозила старшая кузина.
Аолен был в ужасе, девчонка только фыркнула. Впервой, что ли? До смерти, подика, не забьют, пожалеют, ну и ладно. И вообще, она уже успела понять: новая родня бьет редко, больше грозится. За три дня ни одной оплеухи! Не то что дома!
За время, проведенное в Эттелии, друзья не раз вспомнили добрым словом председателя сельской управы из Гавеции. Пришлось им побегать, прежде чем дело сдвинулось с мертвой точки, ох, пришлось! С утра и до позднего вечера, разбившись по двоетрое, рыскали они по городу, обходили квартал за кварталом, опрашивали народ.
Принимали их поразному. Гдето грозили спустить собак или доложить властям о подозрительных личностях, что шляются по улицам и беспокоят почтенных горожан. Гдето вступали в разговор охотно, даже зазывали в дом на угощение. Но день шел за днем, а результатов не было. Колдуна либо никто не встречал, либо не запомнил. Оно и немудрено. Это в маленьком, глухом селении любой чужак сразу привлекает к себе всеобщее внимание. Но в шумном портовом городе жители привычны к мельканию незнакомых лиц, никому до них дела нет. Пришлиушли – разве всех упомнишь?
831 
