76 
– Кто бы возражал, – грустно отвечал спригган. – Только как?
Деятельный ум сильфиды не признавал неразрешимых проблем.
– Я читала в одном романе, что такая пакость должна расти парой. Одна ягода заколдовывает, другая расколдовывает. Пусть пробует все ягоды подряд. Если не отравится, то расколдуется.
– Или еще во чтонибудь превратится, – не согласился эльф. – Это не метод.
Впрочем, никаких других ягод в округе не росло.
И как это рогатым копытным удается так грациозно передвигаться по лесу? Для принца и его спутников дорога стала сущим мучением. Когда Эдуард падал, теряя равновесие – это было полбеды. Но время от времени горемыка ухитрялся намертво запутываться в сплетениях веток, – приходилось вырубать его из плена с помощью топора. А это было уже небезопасно. Как знать, что на уме у здешних деревьев, не захотят ли они отомстить за нанесенный ущерб?
– Проклятие! – вышла из себя Энка. – Вот что, давайте попробуем сами его расколдовать. Учили же нас чемуто целых пять лет!
И она решительно взялась за дело. Сперва опробовала весь арсенал заклинаний по обязательному спецкурсу мэтра Перегрина. После припомнила коечто из солярной магии, практикуемой в Сильфхейме. Ее сменил Аолен – и тоже безрезультатно. Настала очередь Хельги. Но и его серые камни не помогли. Остальные даже пытаться не стали.
– Идем! – безнадежно махнула рукой диса. – Только время теряем.
– Подожди, – остановил ее Хельги. – Я сейчас одну штуку испытаю…
Он попробовал – и рога страдальца уменьшились почти вдвое!
Энка и Ильза радостно заорали (Ильза с достойной сожаления скоростью перенимала манеры сильфиды и из скромной, благонравной девушки превращалась демон знает во что). Эдуард был почти счастлив, настолько легче стала его ноша. Авторитет наставника в его глазах взлетел до небес.
Но сам Хельги сделался почемуто подавленным и мрачным, шел в стороне от всех и молчал.
– Эй! Что случилось? – забеспокоилась Меридит. – Тебе нехорошо? Тебя тошнит?
Слишком большие магические усилия всегда вызывали у спригганов подобную реакцию.
– Мне чудесно! – резко ответил Хельги. – Меня НЕ тошнит, в ушах НЕ звенит, из носа НЕ течет, и вообще я чувствую себя как никогда прекрасно!
– Тогда что? – Меридит стало совсем жутко.
– Знаешь, какую магию я использовал? Я тебе скажу! Ту самую, что используют проклятые! Посмотри, у меня кожа нормального цвета?..
– Хельги, радость моя, не расстраивайся ты так! – утешала диса. – Ну кто сказал, что эта магия принадлежит лично проклятым? Взять, например, Силы Стихий – кто их только не использует! Просто у тебя хорошие магические способности. Ведь эльфийская магия тебе тоже доступна, и сильфийская. Помнишь, Энка тебя учила, и у тебя получалось.
– А человечья нет! – упрямился Хельги, хотя в словах сестры по оружию был немалый резон.
– Ну и что? Одно тебе дано, другое нет.
– Получается, проклятая магия дана мне лучше собственной спригганской.
– Да почему ты решил, что она именно проклятая?!
В общем, Меридит довольно легко удалось успокоить несклонного к мнительности Хельги. Скоро оба забыли об этом разговоре, отвлеченные более насущными проблемами.
А они, проблемы эти, множились неуклонно.
Лес становился все гуще и непролазнее, словно стремился оправдать свою дурную славу. Узловатые корни прятались во мху, заставляли путников спотыкаться на каждом шагу. Сухие ветви раздирали одежду, нещадно царапали кожу, лезли в глаза. Кучи валежника делали путь похожим на бег с препятствиями.
Эльф с тоской вспоминал рощи величественных коэлнов в родном лесу, нежный шелест их листьев, бархатистую теплоту янтарной коры… У здешних деревьев стволы были мокрыми, скользкими и холодными, пестрели пятнами рыжей и бурой плесени, белесых поганых грибов. Ветви растопыривались неуклюжими корягами, с них свисали отвратительные эпифиты, похожие на клубки гниющих водорослей. Запах стоял как в сыром погребе – тяжелый, затхлый, прелый.
Под ногами росли папоротники – единственное растение, которое удавалось опознать. Все остальные представители флоры глухого Чернолесья были незнакомы даже Хельги. Аолен поглядывал на сприггана с осуждением. Странное создание словно не замечало творящегося вокруг безобразия – непристойной магической издевки над величием природы. Вдохновленный богатством незнакомой растительности, Хельги успел набить свой мешок новыми образцами и начинал подсовывать добычу окружающим, в первую очередь присмиревшему ученику. Путники ползли черепашьим шагом, с трудом преодолевая препятствие за препятствием, а одержимый жаждой познания спригган ухитрялся забегать вперед и уклоняться в сторону.
76 
