68 
Если бы оборотни нападали, пусть даже всей толпой, Хельги не дрогнул бы. Но они вели себя точно так же, как их предводитель: ползали на брюхе, пресмыкались и называли его «повелителем». Спригган был полностью деморализован. И на стол он всетаки залез – а что ему оставалось? Эти твари и бровью не повели. Авторитет «повелителя» был столь велик, что действия его обсуждению не подлежали. Зато Хельги они пошли на пользу. Взгляд его упал на раскрытую страницу фолианта.
Спригган глазам своим не поверил: на пожелтевшем пергаменте черной тушью было изображено кошмарное создание: волчья голова на антропоморфном теле, волчьи лапы и хвост, пунктиром обозначенный под одеждой. И одежда не местная, староземского покроя. Именно такая была сейчас на Хельги. Позабыв все на свете, спригган пробежал глазами текст:
«…из недосягаемых западных пределов. И распознать Его надобно по великому искусству его, ибо не токмо все тело, подобно простому вилктаку, но любой из членов его способен обратить по воле своей. И всяк, кто явится и назовется именем его зимою, весною или осенью, будет Лжец, ибо явится Он о средине лета. И всяк, кто явится ночью, будет Лжец, ибо явится Он при свете дня. И всяк, кто назовется именем Его, будет Лжец, ибо не назовется Он. Но горе не распознать Его ибо покинет безвозвратно и не скажет Слово свое. Горе и кровь будет в слове Его, но горше не внять Слову Его, ибо в нем спасение. И горе прогневить Его, ибо гибель несет меч его…»
Рука Хельги непроизвольно сжала широкую рукоять меча из Ауляйде. Оборотней, как известно, чем попало не убьешь. Когда спригган выбирал оружие для визита к измененным, он подумал: раз уж драконье серебро берет самого дракона, сгодится и для них.
«…Но явится Он – да падут на колени, да испросят слово Его, да от…»
Страница закончилась.
– Силы Стихий!
Хельги понял, в чем дело. Изза нелепого стечения обстоятельств, изза цепочки совпадений оборотни приняли его за когото вроде бога или пророка. С одной стороны, это неплохо, можно не опасаться за жизнь пленников. С другой – они ведь ждут спасительного Слова, а он, Хельги, ничего подобного сказать не может. Интересно, как отреагируют эти существа, когда догадаются, что он и есть тот самый Лжец? Вот дернул же демон оборачиваться фрагментами! А все Энка с ее рассуждениями о приличиях! Но сделанного не воротишь.
Хельги напустил на себя важный вид.
– Я явился, и вы распознали меня! – возвестил он, чувствуя себя полным идиотом. – Падите же на колени… ох, вы и так уже на коленях… Вопрошайте! Да будете услышаны, о страждущие чада мои!
Именно так великие мира сего общались с народом на страницах дешевых псевдоисторических романов, которые Энка притаскивала от букиниста. Но оборотни остались довольны изысканными манерами «повелителя». Слова его потонули в счастливом вое.
Когда страсти поулеглись, вперед выступил вожак. Он долго, много и путано говорил, украшая речь цветистыми выражениями, не иначе тоже заимствованными из литературных источников. Смысл монолога заскучавший Хельги уловил не сразу, а поняв, похолодел от ужаса.
Вот что поведал предводитель.
Дурные дела творятся в стае. Странный недуг поразил всех младенцев, рожденных позднее лунного затмения, случившегося четыре года тому назад. Чары это, злое ли проклятие?
Сперва младенцы растут как обычно. Но на втором месяце жизни вдруг прорезаются зубы – не человечьи, не волчьи: острые, редкие, одинаковые – рыбьи. Удлиняются конечности, делая детей похожими на пауков. Кожа становится сухой и серой, волосики выпадают. Способность оборачиваться волком утрачивается, но и людьми эти создания уже не назовешь. На вид серые тени, скелетики, обтянутые пергаментной кожей. Непонятно, откуда в их жалких тельцах такая огромная сила, а в младенческих сердцах – черная злоба? Трое самых старших уже загрызли собственных матерей.
В ужасе оборотни взялись за древние манускрипты и после долгих поисков нашли Пророчество о Белом Волке и его спасительном Слове. Трактат гласил: рождение чудовищ предвещает конец света, и только Повелитель знает, как его избежать.
Стали ждать Повелителя, который скажет, что делать со страшными младенцами и откуда такая напасть вообще.
Дождались! Хельги потрясенно охнул. Он слишком хорошо знал ответ.
Это случилось в год, когда Хельги жил у матери, в Сером Дольмене.
68 
