А авторица, написав такой бред, в своём... 
335 
Пока остальные возились с упаковкой, Эдуард взял со стола предмет. Повертел так и эдак, пытаясь угадать его назначение, но ничего умного в голову не пришло. Спросил тихо:
– А зачем эта вещь сделана?
– Пищу измельчать! – огрызнулся наставник сердито. Энка вывела его из душевного равновесия.
Но Эдуард уже успел утратить интерес к железке. Сильфида извлекла кристалл, и общее внимание переключилось на него. А чего еще можно ожидать от существ необразованных, нецивилизованных и чуждых техническому прогрессу!
Счастливым обладателем механического артефакта Хельги пробыл недолго. Главным увлечением или, как говорил Макс, «хобби» матери Рагнара была кулинария. Когда хитроумное приспособление попалось ей на глаза, королева какимто особым поварским чутьем мгновенно догадалась о его назначении и пришла в такой восторг, что было бы просто жестоко не сделать ей подарка. Об утрате подменный сын ярла не жалел. Он ведь был воином, а не кашеваром, стало быть, ему нет особой надобности измельчать пищу.
А впереди его уже ждало настоящее потрясение. Ильза Оллесдоттер вовсе не забыла, какое обещание дал ей Рагнар Оттонский на площади древнего города Трегерата, и не преминула напомнить о нем упомянутому лицу. Слово рыцаря нерушимо. Рагнар жестоко страдал, пытаясь предугадать реакцию Хельги, но вынужден был отдать соответствующие распоряжения.
Стараниями лучших оттонских ваятелей и магов памятник был готов спустя три дня!
– Я должен тебе чтото показать! – Рагнар взял демона за руку. – Идем!.. Ты не обижайся, ладно? Это только ради Ильзы! – Непривычно было видеть могучего рыцаря таким испуганным и виноватым. Хельги тоже стало страшно.
Скромный, но величественный монумент высился на площади перед дворцом. Ничего безвкусного, вульгарного, излишне помпезного не было в творении оттонских мастеров.
Прекрасный как эльф воин стоял в вольной позе, закинув на плечо богатый меч, и гордый взор его был устремлен на восход. Лицо его дышало благородством и отвагой, мощная, но стройная фигура – молодой силой. Облачен он был в красивые доспехи и плащ, совершенно не похожие на обноски с чужого плеча, в коих, собственно, и вершил свои подвиги прототип данного творения. Надпись на пьедестале гласила: «Магистр естественных наук, сотник Кансалонской гильдии Хельги Ингрем, подменный сын ярла Гальфдана Злого, владельца РунФьорда, могущественный и опасный демон, победитель Ирракшаны и спаситель мира, да славится его имя в веках!»
На столь полном и обстоятельном титуловании Ильза настояла лично. Чтобы ни у кого из потомков не оставалось сомнений. Слово «убийца» она велела пропустить. Зачем лишний раз огорчать Хельги?
– Вот, видишь? – Рагнар ткнул в фигуру пальцем.
– Ой!
Магистр Ингрем попятился, отбросил со лба кривоватую челку, будто она мешала ему узреть истину. Спросил глупо:
– Это что, я?!
– Ты! – подтвердил Рагнар скорбно.
– Кошмар!!! В смысле очень красиво… ох, мамочки мои!.. А ничего, что он выглядит так… благородно? – Хельги в смятении оглянулся на спутников. – Мне както неловко…
– Зато не «гипертрофированно»! – сказала Ильза радостно.
– Портретного сходства маловато, – сдержанно отметила Меридит. Памятник не понравился ей категорически, потому что изображал кого угодно, но только не ее брата по оружию. Но ей не хотелось сыпать соль на раны Рагнара, и без того терзаемого чувством вины.
– Неважно! – Ильза давно уяснила: портретное сходство в памятнике не главное. – Прическа дурацкая, – бестактно заявила она (именно такую, длинные волосы на прямой пробор, носил Аолен), – а остальное сойдет!
– Сойдет, – подтвердила Энка. В художественном плане эта скульптура была безупречна, с трегератским золотым безобразием она ни в какое сравнение не шла. А что касается сходства с оригиналом… – Пусть это будет его недостижимый идеал!
– Это почему недостижимый? – сурово осведомился принц Эдуард.
А Орвуд принялся противно хихикать. На языке его явно вертелась какаято гадость. Хельги же пребывал в полном смятении. С одной стороны, не хотелось обижать друзей, с другой, когда тебя позорят на все Староземье чужие существа – это одно, а когда твои близкие – совсем другое! Это жестоко, в конце концов!
– Ну хочешь, я сошлю мастеров на галеры? – предложил Рагнар в надежде хоть както загладить свою вину. – Я им велел, чтоб было похоже, а они говорят «художественный образ»! Паразиты!
335 
