Особенно,... 
8 
И вдруг это существо – голодное, уставшее, несчастное, только что чудом избежавшее гибели – вновь рискует жизнью, и ради чего? Ради его, профессора, подписи в зачетном листе. Взлелеянный образ соперника рухнул. Теперь мэтр Перегрин думал о том, считать ли безумный поступок студента знаком особого уважения к его профессорской персоне или лишним доказательством абсурдности бытия.
Тем временем Хельги без приключений миновал четыре патруля и городскую стражу – они его просто не заметили в предрассветной мгле – и в условленном месте застал девиц, живых и здоровых, и с ними, как ни странно, эльфа.
Дорога из города оказалась для них менее спокойной. На них имели несчастье напороться пятеро квартальных сторожей из числа воинственно настроенных горожан. Энка рассвирепела и перебила их самолично, их же оружием. Дело было сделано аккуратно и тихо. Больше беглецов никто не тревожил.
– Ну как? Разрешил еще одну пересдачу? – тормошила Хельги Энка. – Что ты молчишь как полено? Разрешил?!
– Нет… То есть да… То есть я сдал.
– Что значит – сдал? – удивилась Меридит. – Ты не мог сдать. Ничего не понимаю!
– Я и сам не понимаю. Он заставил меня вымыться, переодеться, потом я спал на его диване, потом он сказал, что поставит зачет, и выгнал меня. И еще вот… – Хельги вывалил еду из узла.
– Ого! – завопила Энка радостно. – С этого и надо было начинать!
– Да, – отметила диса, глотая кекс, – мэтр Перегрин оказался лучше, чем я думала. Хельги, ты зря так плохо учил магию.
– Ты что, не знаешь, как я старался? – возмутился Хельги. – Я же не виноват, что у меня избирательная магическая тупость. Просто чудо, что он согласился поставить мне зачет!
– Халява! – подытожила сильфида. – Великий дух Халява.
Ей все всегда было ясно.
– Давайте лучше решать, что делать дальше.
– Лично я буду спать. А вы думайте, – заявил спригган.
Стали думать. Решили дождаться вечера, а дальше – мнения разделились. Энка хотела на юг, в наемники к сехальцам. Там платили золотом, не обращали внимания, человек ты или нет. И даже не знали про Инферн.
Меридит не любила жару и сехальскую еду. К тому же ей казалось зазорным участвовать в бесконечной междоусобной грызне мелких царьков, в то время когда грянула великая битва миров.
Эльф участия в разговоре не принимал. Он до сих пор не мог разобраться, что заставило его, вопреки эльфийским принципам, присоединиться к странной компании «онельнов» – так называли эльфы всех представителей малых народов без разбору: спригганов, дис, сильфов, дев корриган, фей, троллей, лепреконов и многих-многих других. Себя эльфы именовали «альвен» – первородные. Были еще «альорке» – горные гномы, гоблины, кобольды, «альмэнс» – чужие, то есть люди. И «эмортэ» – те, кого в Староземье именовали емким словом «нежить».
Спор дисы с сильфидой разрешил Хельги. Он проснулся от их ругани, сел и тоном, не терпящим возражения, заявил:
– Пойдем на север. Я хочу рыбы, – и заснул снова.
К удивлению Аолена, девицы сразу согласились.
– За ночь уйдем как можно дальше от города, а там, глядишь, можно будет двигаться и днем. Пойдем по старой дороге на Эскерольд, она почти заброшена. Потом свернем на запад и вдоль Безрудных гор выйдем к побережью, – озвучила более развернутый план диса.
– А потом? – рискнул спросить эльф.
– Поедим рыбы и решим, чего нам еще захочется, – ответила Энка, – может, винограду?
Они шли навстречу войне. Все отчетливее становились ее приметы: ночные дозоры по околицам деревень – от них приходилось скрываться, маркитантские обозы, колонны солдат, месившие грязь весенней распутицы. И первые жертвы. Нет, Инферн был еще очень далеко. Это народы Срединных Земель резали друг друга почем зря, охваченные массовой ксенофобией.
– Если так пойдет дальше, – заметила Меридит на третьи сутки пути, стоя посреди разоренной эльфами деревни, – инферналам не с кем будет воевать. Интересно, они сильно огорчатся?
Хельги ткнул сапогом тело землепашца. Оно лежало в луже, из груди торчала изящная, серебристая эльфийская стрела.
– Не понимаю я этого идиотизма. Вместо того чтобы объединиться перед угрозой Инферна, люди с эльфами взялись друг друга истреблять. Что ты обо всем этом думаешь? – обратился он к эльфу.
Аолен молчал. Горло его сдавил ужас. Он ждал гибели в сыром застенке, он видел разлагающиеся трупы горных эльфов во рву, убитых ни за что, просто на всякий случай. Это было тяжело и больно. Но чего еще ждать от людей – наглого, грубого, жестокого народа?
8 
