70 
Вывести его из борьбы!
А сзади на телеге сидела Виллему, обратив печальный взгляд к фигуре на облучке. Он показал себя со многих плохих сторон, но она знала, чувствовала сердцем своим, что он хороший человек; с ним только несправедливо обошлась жизнь, однако с помощью безграничной любви Виллему снова проявятся все его прекрасные качества.
Сигнальные костры, горевшие на высотах, вели жестокую борьбу с ветром, дождем и снегом. Видимость была отвратительной; многие отряды не могли разобраться, костер это или нет. Ночь была выбрана не из лучших.
Кроме того людей в лагерях беспокоило и другое. Между собой они говорили о том, что в лесах и на отдельных хуторах появились солдаты фогдов. Упоминали и о неудачной попытке посторонних проникнуть в поместье Турбенн. Их задача была абсолютно ясна: предупреждение.
Все это звучало тревожно.
Восстание началось не по плану.
Не всем отрядам удалось понять сигналы костров. И поскольку эти звенья были нарушены, целый ряд сигнальных костров в губернии Акерсхюс не был зажжен. Люди прождали напрасно. Фогды успели нанести удар. Небольшое сопротивление, которое удалось организовать повстанцам, быстро было сломлено, и восставшие во многих местах побежали, сломя голову.
Конечно, кое-где народ расправился с несколькими фогдами, но в результате неудачно выбранной ночи повстанцы, расположившиеся вокруг Тубренна, оказались изолированными. Их борьбу не поддержали единомышленники в губернии.
Да и большинство фогдов со своими хорошо вооруженными солдатами собрались вокруг Тубренна.
– Вот и пастушья изба, – крикнул Виллему через плечо Эльдар.
– Слава Богу, – прошептала она. Сзади в телеге становилось по настоящему беспокойно; люди плакали, жалуясь на зимний холод и непогоду.
Снова Виллему почувствовала бессильную мучительную боль за судьбу этих обездоленных людей.
– Эльдар, – сказала она, когда они помогали им выбраться с телеги и связывали их друг с другом. – Я действительно не кровожадна, но знаешь, надеюсь, что на этот раз хозяева Тубренна получат по заслугам.
Он не ответил. По-прежнему был недоволен.
Виллему рассердилась, когда они заводили колонну людей в дом:
– Не умеешь ты поддерживать у людей хорошее настроение!
Он зло уставился на нее: лицо иссечено снежной крупой, руки замерзли, пальцы не двигаются.
Голос его сразу несколько смягчился.
– Я только слишком разочарован.
– Я знаю. Попытайся все это выдержать вместе со мной. Это, конечно, не то же самое, но… Глаза его блеснули в темноте.
– У нас с тобой будет достаточно времени для работы, – сказал он сдержанно. – Если уж мне не пришлось биться, то я по крайней мере займусь любовью.
– Но, Эльдар, – задохнувшись произнесла она. – Ты смотришь на любовь как на акцию мести?
– Любовь? – хмыкнул он, открывая дверь. – Ты способна испытать чертовски сильное наслаждение? Я хочу обладать тобой. И теперь это произойдет, ведь мы сейчас одни с толпой…
– Не продолжай, не хочу слушать! Думаю, что мы должны поговорить друг с другом, ты и я. Этому мы посвятим всю ночь.
Стоя в дверях, он мгновенно прижал ее к себе.
– Называй это разговором! Мы посмотрим.
Она против своего желания освободилась от его объятий и вернулась, чтобы помочь Кристине. Виллему чувствовала неимоверную боль. Она была очарована Эльдаром, его яркой мужской привлекательностью и силой, он прижал ее к себе таким бесстыдным способом! Она думала и верила в его хорошее «я»… Но это «я» было спрятано в нем очень глубоко! Он приносит такое разочарование, что она скоро не сможет верить в него. Но самым плохим было то, что она сама оказалась слабой. Когда он разговаривал с ней таким циничным образом, то пробуждал в ней не только отвращение, но и желание. За это она себя ненавидела, но ничего не могла поделать. Голова кружилась, и она ощущала глухое желание прижаться к нему и уступить его притязаниям…
Кристина слезла с телеги и стояла, опираясь на ее край.
– Я помогу тебе добраться до избы, – сказала Виллему.
Измотанная в конец женщина положила на плечо Виллему руку и, спотыкаясь, последовала за ней.
– Ой, какая погода! Я промерзла насквозь. Слушай… Это мой брат, что ехал вместе с нами?
– Малте? Да.
Кристина застонала.
70 
