Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
51 
— А я думаю, что имеет… — неуверенно произнесла Марит. — Ведь моя тетя говорила, кто владелец этой усадьбы. Но я теперь не помню. Но я запомнила ее слова о том, что они приобрели большое поместье и переехали отсюда много лет назад. В округ Энг.
— Вот так-то! — воскликнул Никлас, вскакивая с табуретки, которая тут же опрокинулась, поскольку одной ножки на ней не хватало. — Теперь все ясно! Поскачем туда немедленно! Прямо сейчас!
— Да, — согласился Маттиас. — Но сначала переправим господина Скактавла вниз. И соберем побольше людей.
— Я поеду с вами, — тут же предложил Ларс.
— Это прекрасно. Мы взяли бы еще с собой Марит, но…
— Я могу присмотреть за Элизой, — сказала Эли. — Я заберу ее и Йеспера на Липовую аллею. А Марит покажет вам дорогу.
Йеспер ничего не имел против того, чтобы побыть немного в Линде-аллее.
— Я поболтаю с моим старым боевым товарищем Брандом. Он уже, наверное, совсем старый…
Все улыбнулись: Йеспер выглядел лет на двадцать старше моложавого Бранда.
— Нам с Брандом есть о чем поболтать. Как мы сражались в Германии за Кристиана IV…
Маттиас прервал его приятные воспоминания.
— Скачи первым, Калеб, и собери людей! И тех, из Свартскугена, тоже! И людей из Эйкебю, усадьбы моей матери.
Ему не пришлось повторять это дважды. На ходу поблагодарив хозяев за угощенье, Калеб выскочил за дверь.
Теперь они найдут Виллему! Они напали на верный след.
— Да, это я им сказал! — хвастался Йеспер. — Я понял сразу, едва услышав крик этого человека в сарае, что все это не просто так. И я бросился ему на помощь!
Ларс и Марит понимающе переглянулись. Старый Йеспер всегда тащился сзади и жаловался, но они любили старика и позволяли ему приврать. Временами он бывал бестолков, но никогда не делал никому плохого.
Маленькая Элиза прыгала в своей кроватке, находя все это ужасно забавным.
На всех лицах светилась надежда. Они получили весть от Виллему.
10
В амбаре наступила ночь.
Измученная и уставшая, Виллему заснула. Доминик тоже спал — в такой близости от нее, насколько это позволяла перегородка.
Виллему снились чьи-то ласки: она льнула щекой к руке, которая ее гладила, тихо всхлипывала во сне. «Доминик…» — подумала она сквозь сон. Но это был не Доминик. Рука была настолько легкой, что Виллему поняла, что ей снится сон. И это был удивительный сон, похожий на явь.
— Мы должны умереть, — шептала она во сне. — Но я не хочу, чтобы Доминик умер, этого не должно случиться!
— Ты не умрешь, — отвечал насмешливо чей-то голос. — И Доминик тоже. Ты должна бороться, Виллему! Не сдавайся! Умереть молодой — это самое глупое, что может быть!
— Откуда ты знаешь?
— Со мной такое случилось.
— Ты сожалеешь об этом?
— У меня не было другого выхода. Но ты не должна повторять эту ошибку. Ты должна жить, запомни! Это твоя обязанность! И Доминика тоже, так что вы должны держаться. Будь сильной, Виллему!
Она повернула голову к тому, кто говорил с ней. Но помещение, в котором она находилась, было полутемным, и она видела лишь пару плутовских, сверкающих глаз.
— Что же нам делать?
— Терпеть.
— Ты знаешь, что будет с нами?
— Предсказывать будущее — не мое дело. Но я знаю массу вещей о прошлом. И теперь я знаю куда больше, чем знала раньше. Хочешь посмотреть?
— Да, спасибо, если это не очень страшно.
— Это страшно.
— Все равно я хочу это увидеть. Доминик тоже может посмотреть.
— Нет, Доминику снится свой собственный сон.
Эти слова прозвучали так удивительно! Ей снился сон, и она могла говорить о нем!
Молодая женщина с горящими глазами исчезла.
Виллему находилась теперь в пустом пространстве, со всех сторон окруженном туманом. Но постепенно туман рассеялся, и она увидела, что находится в доме. Но дом этот был таким необычным, он напоминал, скорее, хижину. Она видела за ним бесконечную равнину: ветер гнал поземку по обледенелой земле. Из низкой двери вышла какая-то женщина, закутанная в лохматую шкуру, закрывшую ее с головы до ног. Из другого дома вышел еще один человек. Они смотрели на юг и кричали кто-то на совершенно непонятном языке. Этот язык не был похож на норвежский. Выступающие скулы, узкие, раскосые глаза странного золотистого цвета, широкий рот, приземистое тело… И все-таки ей показалось, что она узнала их: что-то такое было в этих лицах…
51 
