61 
— А, ты обманываешь меня, маленький хитрец!
— Я не обманываю!
— Ты думаешь, я не вижу, где твоя рука? Иди ко мне, Кольгрим! Не пойти ли нам с тобой погулять и поискать чего-нибудь по-настоящему ужасного?
— Да! — выкрикнул мальчик. — Мама, я пойду гулять!
Ирья помогла ему одеться, благодаря в душе Сесилию за то, что она уведет мальчика из дома. У Ирьи вот-вот должны были начаться роды, поэтому ей было особенно некогда возиться с Кольгримом. А Лив хлопотала по хозяйству в связи с рождественскими праздниками.
Все были заняты своим.
Повивальную бабку предполагали позвать в самый сочельник.
Сесилия упрекала своего брата:
— Что, ты не мог спланировать это событие более разумно, Таральд? У кого же перед самым Рождеством будет время принимать роды?
— Сесилия, не дергай Таральда понапрасну, — попросила Лив. — Вспомни, какие страдания он пережил в этом доме, когда появился на свет его ребенок!
— Ну, страдания-то достались не ему. И сейчас тоже предстоит мучаться Ирье, а не Таральду.
— Есть же и душевные страдания, Сесилия, не будь такой циничной.
— Вы думаете, я не понимаю всей серьезности положения? — ответила Сесилия и громко выкрикнула: — А где мое маленькое чудовище?
Из ниоткуда вынырнул Кольгрим и забрался на колени к своей обожаемой тете.
— Пойдем, погуляем вместе, малыш, — сказала ему Сесилия. — Думаю, что наша помощь здесь не понадобится. Мама Ирья скоро подарит тебе маленького брата или сестричку. Что ты скажешь на это?
Кольгрим схватил со стола нож и начал тыкать им в пространство. Глаза его загорелись от восторга.
— Нет, знаешь ли! — сурово сказала Сесилия. — Если ты будешь вести себя так с малышом, то я не возьму тебя с собой на большой праздник всех колдунов. Тебе там не посчастливится, ибо выйдет большой-пребольшой тролль — в тысячу раз больше всей усадьбы Гростенсхольм — и спросит: «Хорошо ли вы обращались с теми, кто младше вас?» Потому что это очень важно для троллей, понимаешь.
Кольгрим удивленно кивнул. Он был так очарован рассказом Сесилии, что не мог отвести от нее глаз. А Сесилия продолжала:
— И все ответят «да», — но потом главный Тролль посмотрит на тебя повнимательнее и скажет: «А вот Кольгрим плохо обращался со своим младшим братиком, или сестричкой», — он покажет на тебя пальцем и выкрикнет: «Вон отсюда! Вон! Видеть тебя не желаем, ибо ты не настоящий тролль. Ты плохо обращался с младшими, поэтому больше никогда не будешь с нами!» И все тролли прогонят тебя со своего праздника. Разве ты этого хочешь, Кольгрим?
Он затряс головой.
— Будешь плохо себя вести с малышом?
— Нет, никогда в жизни! А когда мы окажемся на празднике троллей?
— Сначала немного подрасти. Когда ты будешь доставать до вон того щита на стене, тогда я возьму тебя с собой.
Кольгрим измерил глазами расстояние от пола до щита. Потом взгляд его устремился на другие предметы в комнате. Не подставить ли ему стул, чтобы поскорее достать до щита?
— Я буду вести себя хорошо. И с малышом тоже.
— Вот и чудесно. Я очень рада за тебя, Кольгрим. Ты мой лучший друг!
Он обнял ее за шею, так что она заглянула прямо в его желтоватые глаза.
— А у тебя нет других друзей? — ревниво спросил он.
— Нет, — сказала она усталым голосом.
Даг, присутствовавший в комнате и слышавший всю эту историю с троллями, рассудительно сказал Сесилии:
— Лучше бы ты поговорила с мальчиком о христианской этике, чем…
— Но именно это я и сделала, отец! Я только вложила ее содержание в иную форму. Неужели вы не понимаете, что для мальчика большее значение имеют именно все эти образы? И именно сегодня он слушал меня особенно внимательно.
— Да, мы это поняли.
— А ведьмы тоже придут на праздник? — полюбопытствовал Кольгрим.
— Конечно же! Их будет много-много! И еще водяные, гномы, домовые, русалки…
— А колдуны?
— Их будет видимо-невидимо! Кольгрим вздохнул от счастья.
— Ну, а теперь собирайся поскорее! Мы пойдем навестить тетю Мету в Линде-аллее. Она, наверно, уже испекла хлеб к Рождеству, и тогда мы с тобой заберемся на кухню и отщипнем себе по кусочку!
— Точно! — с восторгом подхватил Кольгрим.
Даг неодобрительно покачал головой. Все эти россказни — совершенное безумие, но он никогда еще не видел Кольгрима таким сияющим от счастья. Поэтому ему оставалось лишь удивляться этим странным педагогическим методам Сесилии.
61 
