35 
Они все неимоверно устали, отдежурив у постели Суннивы целый день. И больше всех устала, конечно же, сама Суннива Из ее воспаленных глаз непроизвольно катились слезы, она выдохлась от тяжелых и мучительных схваток. Даг и Таральд вышли из комнаты, так как Суннива теперь уже скоро должна была родить. Но болезненные схватки все продолжались, а результата так и не было.
Суннива сжимала руку Лив в совершенном отчаянии, а Ирья утирала пот с ее лба. Было бы преувеличением утверждать, что Суннива вела себя мужественно и достойно переносила боль, однако боль эта продолжалась уже целый день, и силы окончательно оставили роженицу.
Тенгель думал о худшем, и повивальная бабка тоже взирала на происходящее с непониманием. Она не знала, что и думать. Ребенку давно уже следовало появиться на свет…
И только Тарье с интересом продолжал наблюдать за происходящим. Раньше он присутствовал только в хлеву, следя за животными, но теперь впервые видел роды женщины.
А гроза все приближалась, и небо совсем почернело от туч. В комнате стало трудно дышать.
— Когда же придет конец? — жалобно стонала Суннива. — Вы не представляете себе, как я страдаю!
Никто вокруг даже не отвечал ей. Она стонала так многие часы подряд.
Но вот она опять тяжело вздохнула и испустила пронзительный крик, будто ее резали ножом. Стоящий рядом Тенгель в ужасе отшатнулся.
— Выйди отсюда, Тарье! Выйди немедленно!
— Но я хотел…
— Выйди вон!
Обиженный Тарье направился к двери, за которой уже сидели в ожидании двое мужчин. В дверях он снова обернулся, тогда как все остальные в беспокойстве сгрудились над Суннивой, которая кричала беспрерывно, совершенно обезумев от боли.
Выкрики Лив и Ирьи почти были неслышны из-за воплей Суннивы.
Трое мужчин за дверью сидели, окаменев от ужаса, и прислушивались к тому, что происходит в комнате.
Из-за двери по-прежнему доносились пронзительные крики Суннивы, команды Тенгеля и звуки шагов. Испуганные выкрики смешивались в один беспорядочный гул.
В дверях показалось страдающее лицо Ирьи. Она была белая, как мел, а ее платье было забрызгано кровью.
— Зовите скорее священника!
— Я побегу за ним, — выдохнул Даг и ощутил страх, словно его ударили ножом.
— Боже, — выдавил Таральд. — Я войду туда!
Тарье преградил ему дорогу.
— Нет, этого нельзя делать! Недаром дедушка выслал меня оттуда!
Лицо Таральда исказилось от боли.
— Суннива, — прошептал он.
Внезапно послышался страшный, пронзительный вопль, перекрывший все остальные звуки. Последний, предсмертный вопль.
И сразу же вслед за этим в комнате воцарилась гробовая тишина.
Тенгель вдруг заметил, что у него потемнело в глазах. Он вздохнул поглубже и вытер глаза, чтобы их не туманили набежавшие слезы.
Он оглядел присутствующих. Лив дрожала всем телом, и лицо ее было посеревшим от переживаний. Ирья горько плакала, прислонившись к стене Повивальная бабка опустилась на стул, не в силах больше стоять
В постели лежала Суннива, мертвая, истерзанная Суннива.
А в колыбели, приготовленной заранее…
Никто и не заметил, как тихо отворилась дверь и в комнату вошел Таральд.
— Все уже окончилось? — спросил он дрожащим голосом, пытаясь улыбнуться.
Лив натянула на Сунниву простыню.
Однако она не могла скрыть следы крови, которые виднелись по всей комнате.
— Она спит? — снова спросил Таральд неуверенным голосом.
Этот вопрос был столь бессмысленен, и всем было ясно, что Таральд в отчаянии пытается зацепиться хоть за что-то, похожее на надежду. Кто же спит с таким выражением страха и боли на лице?
Ему никто не ответил. И никто не попытался остановить его, когда он направился к колыбели.
Тенгель испугался, когда увидел младенца: он просто застыл на месте, вроде соляного столба. И взгляд его померк от ужаса и безысходности.
Никто также не заметил, как в комнату проскользнул Тарье.
Наконец Таральд очнулся, его невидящий взгляд блуждал по комнате, снова упал на Сунниву, и несчастный наконец понял, каким сном уснула его жена.
Он издал слабый звук, нечто вроде полузадушенного вопля, и бросился вон из комнаты, из дома, со двора, в лес, и долго бежал, пока не остановился, задыхаясь от ужаса.
Глаза Тенгеля выражали лишь страдание. Он положил руку на плечо Тарье. Мальчик стоял около колыбели и смотрел на новорожденного.
35 
