60 
И она вспомнила, как Винге удалось сдерживать их с помощью укрепленной на шесте мандрагоры в ту ночь полнолуния на вершине горы, когда их выманили из потустороннего мира.
— Убирайтесь прочь, нечисть! — крикнула она.
Они невольно подались назад. И теперь, когда они забыли о своей незримой стене, путь для Саги был открыт, и в два прыжка она оказалась на лестнице и стала спиной к двери.
По-прежнему держа в руках мандрагору, она нащупала другой рукой дверную ручку и открыла дверь. Войдя в дом, она заперла дверь на ключ и огляделась по сторонам.
Прихожая была в плачевном состоянии. И когда дверь снова хлопнула, стены отозвались эхом.
Она увидела двух девочек. Они беспомощно смотрели на нее, их лица белели в полутьме, на головах зияли открытые раны.
Сев перед ними на корточки, она сказала:
— Вы должны мне побыстрее сказать, где покоятся ваши тела. Я позабочусь о том, чтобы это место благословили.
— Мы жили в Стейнбрете, — прошептала одна из них странно пронзительным голосом. — И тела наши лежат под кучей навоза.
— Спасибо! Я помогу вам, с Божьей помощью. Девочки улыбнулись.
— Тогда мы не тронем тебя, — сказала другая, и обе растаяли у нее на глазах.
— Двумя меньше, — пробормотала Сага. — Теперь осталось девятнадцать. Плюс всякая мелочь.
Не успела она сказать это, как в щель под дверью стали пролезать маленькие косматые существа, всевозможные гномы, ниссе и мелкие тролли.
Одни производили впечатление неопасных, другие же, неопределенной формы, стали тут же карабкаться на ее туфли. Двое из них вцепились в ее ногу острыми зубами, но было видно, что они сами напуганы.
Она подавила в себе крик боли.
— Как вы смеете? — воскликнула она. — Разве вам не известно, кто я? Я могу уничтожить вас, если вы добровольно не уберетесь отсюда! Известно вам это или нет?
Могла ли она это сделать на самом деле? Главное, что они отпустили ее ногу и стали более смирными. Сага строго посмотрела на маленькое косматое существо, покрытое длинными жесткими волосами и больше похожее на зверька, чем на человека.
— Ступай прочь в свою нору! — скомандовала она. — И ты тоже! И больше не возвращайся в Гростенсхольм! Прочь! Кыш!
Хейке или другие меченые стали бы прогонять их с помощью каких-либо заклинаний или магических жестов. Она не умела это делать. Она говорила первое, что приходило ей в голову, как бы беспомощно это ни звучало.
Но, к ее большому удивлению, эти двое зашипели на нее, отползли назад и стали карабкаться по стене к окну.
«Вот! — подумала Сага. — Вот в чем дело! Все вместе они непобедимы, но поодиночке…»
Стоило ей прогнать двух самых кусачих тварей, как все пошло легче. Уважение, которое они почувствовали к ней, не позволяло им наброситься на нее. Она была убеждена в том, что все эти мелкие твари способны были убить живого человека. Но она была под защитой.
Она была избранной.
Она не боялась этих четвероногих тварей, и это защищало ее от них. Она обращалась к ним поочередно и просила их убираться восвояси. Конечно, это были смехотворные слова, но что она могла еще сказать им, не зная никаких заклинаний Людей Льда? Эти существа были такими скользкими, вонючими, рыхлыми, они подползали к ней, бросались на нее, но не нападали по-настоящему. Просто они не осмеливались, а может быть, и не желали этого делать! Она сурово отчитала двух маленьких ниссе, поскольку те были, собственно говоря, предназначены для того, чтобы помогать людям в хлеву и на конюшне. А они что делали? Прибились к этой нечисти и разрушали прекрасную усадьбу!
Слова ее произвели впечатление на всех. Единым потоком они вылезли через окно и побежали через сад и через поле по направлению к лесу. Издали они все вместе напоминали длинную, черную, извивающуюся змею. Стоя у окна и глядя на них, Сага самодовольно усмехалась.
Но тут она снова повернулась к двери.
Думая, что достаточно просто закрыть дверь на ключ, она ошибалась. Большая часть толпы стояла теперь возле лестницы, ведущей на второй этаж.
Но не все. Некоторые остались снаружи. Она вспомнила, что Хейке приходилось помогать некоторым из них проходить в дом, потому что они не обладали способностью проникать через запертые двери.
По крайней мере, ей предстояло сразиться не со всеми сразу.
Висельник, очевидно, потерял уже всякое терпение. Он подошел к Саге и уставился на нее своими колючими, злобными глазами.
60 
