32 
Они узнали, что находятся в обширной, пустынной местности, прилегающей к шведской границе, и что им нужно все время держать курс на запад или на юго-запад, чтобы прийти к Конгсвингеру. Но, чтобы не ходить по кругу, им лучше выйти на проезжую дорогу, хотя это и далеко.
Взглянув на свои разбитые туфли, Сага потихоньку вздохнула. Ноги у нее были слишком нежные, и страшно болели ссадины на пятках. Все тело ломило, так что она даже прихрамывала.
Но теперь, во всяком случае, они были в Норвегии! Самое худшее позади. Во всяком случае, то, что касалось путешествия.
Им бы только добраться до людей! Избавиться от присутствия Пауля, пока он…
Пока он что?..
Он хотел обладать ею? Но она не дурочка, дающая себя соблазнить любому красавцу. Она могла постоять за себя! И к тому же рядом с ней Марсель.
Но если Пауль не человек?
Поблагодарив лесника за пояснения, они пошли дальше.
Прошли совсем немного, когда Пауль и Сага воскликнули почти одновременно:
— Ты должен рассказать нам все, Марсель! Ты говоришь по-норвежски так, как будто это твой родной язык.
Удивленно взглянув на них, он остановился.
— Извините, я думал, что уже рассказывал вам об этом в своей коротенькой автобиографии. Да, в детстве я несколько лет жил в Норвегии. Но об этом периоде своей жизни я говорю неохотно.
Больше он ничего им не сказал. И им пришлось самим догадываться по замкнутому выражению его лица, что он имел в виду. Его черные волосы и слегка экзотическая внешность всегда дразнили тех, кто склонен был видеть всех одинаковыми. Он был своего рода белой вороной: таких изгоняют из стаи.
Сага никогда не имела проблем со своим валлонским происхождением, поскольку большинство валлонов внешне ничем не отличаются от скандинавов. Во внешности же Марселя ярко проявлялись иноземные черты: блеск глаз, белозубая улыбка, выделяющаяся на смуглом лице, черные вьющиеся волосы, гармоничное телосложение, четкие линии лица, изящные кисти рук… Чем дольше она знала Марселя, тем более красивым он ей казался. В самом начале она его как следует не разглядела, поскольку этот немыслимый Пауль затмил собой все вокруг. Теперь же она видела все как есть.
Сага хорошо понимала, что у Марселя могли быть трудности в жизни по причине тупой нетерпимости скандинавов к иноземному.
Ветер усилился. Мелкие капли дождя били теперь прямо в лицо. Сначала Сага согрелась от длительной ходьбы, но встречный ветер заставил снова озябнуть ее вспотевшее тело. И привал сделать было уже невозможно, поскольку все вокруг было пропитано сыростью.
Они шли и шли вперед. Сага все время прислушивалась. Казалось, вдали звучат жалобные крики. Хотя это было, скорее всего, плодом ее воображения. Местность была неровной, они то и дело поднимались на пригорки и спускались по каменистым склонам, помогая друг другу тащить тележку. Пауль ни за что не хотел бросать ее.
Саге никак не удавалось поговорить с Марселем.
Наконец к вечеру, когда они спускались с крутого холма и тележка застряла на камнях, Сага остановилась, чтобы помочь Марселю, поскольку Пауль был уже далеко внизу. В этот момент она как раз была на грани истерики из-за снедавшего ее беспокойства по поводу зарождавшейся любви к Марселю и растущей неприязни к Паулю.
Пауль ничего не предпринимал, он только присутствовал, по-прежнему сохраняя на лице маску дворянина, что ему удавалось все хуже и хуже. Сага до смерти боялась увидеть то, что скрывалось под этой маской. Угроза, которая исходила от него — безмолвная и незримая, — становилась все сильнее. Он больше не предпринимал попыток к сближению, не флиртовал с ней в открытую. Казалось, он стал равнодушен к ней, поскольку она попалась в его сети и он только высчитывал, когда ему наброситься на нее. Именно к такому выводу она пришла, встретившись с ним взглядом. Она увидела в его взгляде неизбежность. Она поняла, что у него нет надобности спешить, она уже в ловушке, и теперь все в его власти.
Потом он посмотрел в сторону Марселя, и она заметила в его взгляде бесконечное презрение и ненависть. Она поняла, что Марсель тоже в опасности.
Им нужно бежать! Бежать, бежать отсюда! Но как же им сделать это?
Стоя на коленях рядом, они пытались отцепить колесо тележки от корня сосны.
— О чем же ты хотела поговорить со мной? — спросил Марсель.
— Это так трудно, Марсель… — взволнованно сказала она.
32 
