146 
Прищурившись, Зедд разглядел вдалеке солдат, столпившихся перед приближающимися многочисленными всадниками. Солдаты приветственно махали руками, кто-то радостно вопил, многие указывали на Зедда, освобождая всадникам путь. Как Первый волшебник он стал для всех ключевой фигурой. В отсутствие Ричарда д'харианцы рассчитывали на Зедда в борьбе магией против магии. Сестры полагались на его опыт в мрачном искусстве применения магии в войне.
В свете пожарищ Зедд следил за безостановочно надвигавшейся колонной всадников. Доспехи, оружие, кольчуги и начищенные сапоги сверкали, когда они проезжали мимо горящих фургонов и баррикад. Грохочущая колонна не останавливалась ни на мгновение, и солдаты расступались, освобождая дорогу. На копьях висели длинные вымпелы. Штандарты и хоругви развевались на ветру. Залитая кровью земля содрогалась под копытами тысяч лошадей. Всадники двигались вперед, как армия призраков, выходящих из могилы.
Дымы пожарищ взвивались в небо по обе стороны колонны, легким галопом движущейся к центру лагеря.
И тут Зедд разглядел, кто ведет эту колонну.
– Добрые духи! – воскликнул он.
Во главе колонны на огромном жеребце ехала женщина в кожаных доспехах. Меховая мантия исполинским вымпелом развевалась у нее за плечами.
Кэлен.
Даже отсюда Зедд видел над ее левым плечом серебряную с золотом рукоять Меча Истины.
Его прошиб холодный пот.
Зедд почувствовал чью-то ладонь на своей руке и, повернувшись, увидел Эди. Она не сводила белых глаз со зрелища, которое могла видеть лишь посредством своего дара. Верна все еще пробиралась между ранеными. Капитан Мейфферт с генералом Лейденом поспешали следом за ней.
Позади Кэлен колонна всадников тянулась, насколько хватал глаз. Кавалеристы продвигались вперед под приветственные крики д'харианцев. Зедд замахал руками, чтобы Кэлен заметила его, но она, похоже, и так все это время не сводила с него глаз.
Прямо перед ним лошади встали. Они фыркали и били копытами, тряся закованными в броню головами. Из ноздрей валил пар, могучие мышцы ходили под гладкой кожей. Огромные кони стояли настороженно; хвосты мотались из стороны в сторону, хлеща по бокам, как бичи.
Кэлен внимательно огляделась. Со всех сторон к ней бежали люди. Подбежавшие зачарованно взирали на нее. Всадники были галеанцами.
Кэлен временно заняла место своей сестры, Кайриллы, королевы Галей, до тех пор, пока Кайрилла не поправится. Если вообще поправится. Единокровный брат Кэлен, принц Гарольд, командовал галеанской, армией и не хотел короны, считая, что куда лучше послужит стране на воинском поприще. В Кэлен текла и галеанская кровь, хотя для Исповедницы кровные узы ничего не значат, но для галеанцев это значило очень много.
Кэлен перебросила правую ногу через круп коня и спрыгнула на землю. Ее сапоги загремели, как молот, возвещающий о прибытии Матери-Исповедницы. Кара, в красной коже и меховой мантии, тоже соскочила с коня.
Уставшие после битвы солдаты резко смолкли. Приехала не просто Мать-Исповедница. Приехала жена Магистра Рала.
Глядя в ее зеленые глаза, Зедд на какое-то мгновение подумал, что она сейчас бросится ему в объятия и беспомощно разрыдается. И ошибся.
Кэлен стянула перчатки.
– Докладывайте.
На ней были легкие черные доспехи, королевский меч Галей висел у левого бедра, у правого – длинный кинжал. Густые волосы каскадом ниспадали поверх волчьего тулупа, наброшенного наподобие мантии на черный шерстяной плащ. В Срединных Землях длина волос женщины означала ее ранг и положение в обществе. Ни у одной женщины Срединных Земель не было таких длинных волос, как у Кэлен. Но взгляд Зедда был прикован к рукояти меча, торчащей у нее над плечом.
– Кэлен, – прошептал он, когда она подошла ближе, – где Ричард?
Боль в ее взгляде мгновенно исчезла. Кэлен бросила короткий гневный взгляд на Верну – молодая аббатиса все еще пробиралась к ним между ранеными – и посмотрела на Зедда. Ее глаза походили на два зеленых костра.
– Его захватил враг. Докладывай.
– Враг? Какой враг?
Кэлен снова посмотрела на Верну. Сила этого взгляда заставила сестру Света пошатнуться и замедлить шаг.
Внимание Кэлен опять переключилось на Зедда. Ее взгляд чуть смягчился, в нем мелькнуло сочувствие. Должно быть, она прочла тревогу на его лице.
146 
