85 
— Теперь идите. Отправляйтесь в Португалию и не беспокойтесь. Нарисуйте прекрасный портрет инфанты и как можно лучше выполните свою миссию. Уверяю вас, я не расстроена этой новостью. Я оставлю двор без сожаления, потому что устала от этой жизни. А когда вы вернетесь, вы будете знать, где меня найти. Мы всегда останемся друзьями.
Он неохотно отпустил изящную руку Катрин и вышел, не говоря ни слова. Жан де Сен — Реми с улыбкой наблюдал, как художник уходит. Он не шевельнулся в своем кресле.
— Если этот человек не влюблен в вас без ума, я готов съесть мою шпагу! Но я считаю, что это неизбежно, художник должен пасть под очарованием вашей красоты…
Не смотрите на меня так, моя дорогая. Я знаю, о чем вы думаете, — что этому Сен — Реми, который приносит плохие новости, нужно было бы хоть из приличия уйти раньше, чем ушел ван Эйк. Нет, нет, не пытайтесь это отрицать, это естественно. Если я был столь глуп и остался, то это потому, что я хочу кое-что сказать вам… нечто не терпящее отлагательств.
— Вы тоже уезжаете?
— Нет, конечно, нет. Просто я научился бдительности в отношении ваших неожиданных планов. Я чувствую, что вы сейчас на грани принятия решения, и не хотел бы на этот раз отправляться искать вас на край света. Вы наиболее ускользающая, непредсказуемая женщина из тех, кого я знаю… и наиболее обожаемая!
— Ради Бога, Жан, — раздраженно сказала Катрин. Сегодня у меня нет желания слушать комплименты. Не говорите мне о моей красоте и очаровании… пожалуйста!
Вы себе представить не можете, как я устала все время слушать одно и то же. Если не вы, то ван Эйк, если не ван Эйк, то Руссэ, де Ланнуа, Тулонжеон… даже мэтр Николя Роллен в последнее время наносит мне долгие визиты и ужасно мне наскучил.
— Несомненно, он пытается скрасить свою суровую жизнь, которую ведет со своей благочестивой супругой Гигон де Салин. У нашего канцлера не слишком веселая жизнь. Но я пришел сюда говорить не о нем, а о себе…
— Очень увлекательная тема… — поддразнила его Катрин.
— О… не знаю, как насчет увлекательности! Но интересная, это я вам гарантирую. Итак… — Жан де Сен-Реми поднялся на ноги, распрямил свое длинное, худое тело и предстал перед Катрин во весь рост. — Итак, мое имя Жан Лефевр де Сен-Реми. Мне тридцать два года, я богат, у меня хорошее здоровье. Я владею значительным количеством земель, во мне довольно голубой крови… и я люблю вас так, как только Сен-Реми могут кого-нибудь любить. Вы пойдете за меня замуж? Вы вдова и, следовательно, свободны.
— ..и не занята в настоящий момент? — с насмешливой улыбкой закончила Катрин. — Мой дражайший Жан, вы милый, и я глубоко тронута вашим предложением.
Вы сказали себе: она останется одна, я предложу ей мое имя, солидное положение, знатного человека… разве я не права? Я всегда знала, что вы были мне другом…
— Почему вы всегда говорите мне о дружбе, когда я во весь голос говорю вам о любви?..
— Это просто потому, что я никогда не пойду за вас замуж. Если вы любите меня, вы будете слишком несчастливы. С моей стороны было бы несправедливо отдать вам только руку, а я не могу сделать для вас большего, чем относиться к вам хорошо… очень хорошо. Но этого недостаточно!
На ясном лице молодого человека появилось выражение искреннего сожаления. Казалось, что даже его ослепительный плюмаж сбился набок и потускнел.
— Я достаточно люблю вас, чтобы удовлетвориться этим, — резко сказал он. — Конечно, я не могу надеяться заменить герцога. Вы любите его и…
Катрин прервала его:
— Вы прекрасно знаете, что я не люблю его! Вы слишком близкий друг, чтобы сомневаться в этом. Я никогда не могла найти подходящих слов, чтобы выразить мои чувства по отношению к нему. Я не могу больше любить, Жан, даже если хотела бы… и вы это тоже знаете!
Наступило молчание. За окнами наступала ночь, постепенно вторгаясь в комнату, крашеные балки которой были погружены в темноту. Единственным источником света был пылающий в камине огонь, на фоне которого выделялся темный силуэт Катрин. Сен-Реми отступил назад, в тень. У него было ощущение, что между ним и этой необыкновенной женщиной только что прошел призрак, сам же он никогда не мог подойти к ней совсем близко. Он не забывал поединка у стен Арраса и рыцаря в королевских доспехах, который почти до сумасшествия взволновал эту холодную женщину. Он пробормотал:
— Я понимаю. Значит, это он? И после всех этих лет вам не удалось забыть Мон…
85 
