.
Очередная сказка о Золушке 
118 
— Молодой человек, — вежливо сказала Хана, — у меня дома замок заело, дверь теперь не закрыть. До мастерской не подбросите?
Водитель, немного подумав, спросил:
— А куда?
— Всего два квартала в сторону Невского, — в надтреснутом голосе пожилой женщины слышались просительные нотки.
— Нет. Не по пути. Занят я, — грубовато сказал мужчина. Окошко начало закрываться.
— Ну и ладно, пойду пешком, — немного обиженно и огорченно пробормотала Виктория Борисовна.
Дождавшись, пока она отойдет метров на десять, Герман Семенович Пименов сказал не оборачиваясь:
— Бондаренко, за ней! Со связи не пропадать ни на минуту. Стрижак, берем аппаратуру — и на квартиру.
— Ожучим хату, — радостно улыбнулся подчиненный, извлекая из-под сиденья чемоданчик с «клопами».
Не успела женщина дойти до угла дома, как все трое выскочили из машины.
Через час Хана вернулась. В сотне метров за ней маячила неразличимая фигура наблюдателя. Критически оглядев следы у все тех же «Жигулей», Виктория Борисовна сморщилась, как от неприятного запаха. За время, прошедшее с момента расставания с родной Конторой, летать там не научились, а вот профессионализма явно поубавилось.
— Новобранцы, — вздохнула она. — Все спешат, спешат...
Первое, что бросилось ей в глаза дома, был чисто вымытый пол в гостиной. Насухо вытертый паркет блестел, как новый. Ваза стояла на месте, но воды в ней, как ни странно, стало больше. Аккуратно убрав ее на место, Виктория Борисовна прошла на кухню, приговаривая ворчливо:
— Хоть пол помыли, и то польза... Чайники!
Просмотр видеозаписи доставил ей искреннее наслаждение. Внимательно отметив точку закладки подслушивающего устройства, она с удовольствием понаблюдала за Стрижаком, энергично ползающим на карачках с половой тряпкой. После киносеанса Хана вернулась в гостиную. Отодвинув висящую на стене картину, она убедилась, что «жучок» на месте.
Глава 40
КОМБИНАЦИЯ ИЗ ОДНОГО ПАЛЬЦА
Мозг сидел в своем кабинете и нервничал. Ситуация складывалась непростая. Он не попадал в такт событий, чего не случалось очень давно. Мобильный телефон отвлек его от размышлений негромким звонком. Артур Александрович немного подождал, настраиваясь, потом нажал светящуюся кнопку:
— Кнабаух.
— Профессор Файнберг. — Сухо и жестко представился звонивший. — Слушай внимательно, Мозг.
Имя, под которым Артура Александровича знали в криминальном мире города, было произнесено с явной издевкой.
— Ты влез не в свою игру, малыш. Из-за твоей придурковатой самодеятельности под угрозой планы людей, которых я представляю. Вернешь негра — прощу. Нет — либо пожизненное заключение, либо посмертное. От патологоанатома из морга. Ясно, дешевка уголовная?
Кнабаух, медленно поднимавшийся из своего кресла в течение всей речи, пришел в полное смятение. Сам факт, что кто-то безнаказанно диктует ему свою волю, был вопиющ. Однако существование людей, стоящих за старым профессионалом, кардинально меняло расклад. Слабых кукловодов у того быть не могло. Сдерживая страх и ярость, Артур Александрович прошелся от стены к стене:
— Простите...
— Я же сказал тебе — прощу. — Бесцеремонно перебили его. — Везешь негра — живешь дальше.
Кнабауху стало страшно, но так просто он сдаваться не собирался. Все равно без Паука его дальнейшая жизнь была обречена на постоянное бегство и нищету.
— Вы меня не поняли. Мне бы хотелось получить у чернокожего юноши кое-какую информацию. К тому же я не понимаю, в чем ваш интерес в этом деле?
— Знаю я, чего тебе нужно. Паука хочешь. У меня твой урка. Мне падаль не нужна, могу подарить.
После этих слов, произнесенных Файнбергом у себя дома, Владимир Сергеевич Теньков, сидевший в углу комнаты, не удержался и тихонько сказал:
— Слышь, лепила, за базар... — и осекся, вспомнив, что сам принимал участие в создании текста, лежащего теперь на коленях у профессора.
Хана бросила на него испепеляющий взгляд, а Виктор Робертович продолжил, потея. Он изо всех сил старался выдержать заданный тон. Поводив пальцем по строчкам, он отыскал подходящий ответ:
— А насчет информации — ты и так узнал лишнее. Еще немного, и лопнешь....
Из динамика громкой связи донеслось учащенное дыхание Кнабауха.
— Очканул, дристамет, — удовлетворенно прошептал Паук.
Мозг лихорадочно размышлял, стоя на краю пропасти. Одно неверное слово и... Наконец он сказал осторожно:
118 
