134 
— Ты видел? Я была права. Я так и думала, только тебе не говорила, это значит, у тебя не будет проблем. Я так рада за тебя.
Она рада за меня. Она за меня рада. Ну и ну. Невероятно.
Джин продолжает удивлять меня. Я с ней прощаюсь.
— Созвонимся потом, когда закончится.
Вешаю трубку. У тебя не будет проблем. А какие у меня могут быть проблемы? Самое большее — напишут заявление о драке. Еще об одной. Главная проблема — что я потеряю работу. Открываю пиво, и в этот момент снова раздается звонок. Без номера. Наверное, не надо было брать, но я снимаю трубку и отвечаю. И хорошо делаю. Это Романи. Я узнаю его голос. Бросаю взгляд на телевизор. Там — реклама. Первая в передаче, она всегда дается где-то в девять сорок пять. Я смотрю на часы. Сегодня ее запустили на несколько минут раньше. Интересно, кто размечал передачу. Может быть, это сделала еще та троица? Но хватит думать обо всем этом. Я стараюсь собраться и внимательно слушаю.
— Так вот что я хотел тебе сказать, Стефано. Мне очень жаль. Я не знал. Я даже представить себе такого не мог.
И он продолжает говорить ровным голосом: красиво, спокойно и твердо. Голосом, внушающим уверенность. Я молча слушаю. Еще две девушки заявили, что раньше с ними произошло то же самое, что и с Джин. Они не решались рассказать об этом, потому что боялись потерять работу, или еще хуже — просто не появиться на экране. Возможно, были и другие подобные случаи.
— После того, что ты сделал, Стефано, у них появилась уверенность. Это бы не открылось Бог знает сколько времени, может быть, никогда. В общем, Стефано, я чувствую себя виноватым, что ты попал в подобную ситуацию. И потом, твоя девушка…
Я трясу головой. Ничего не поделаешь. Даже Романи это знает. Наверняка это Тони рассказал.
— Так вот, я прошу тебя, прими мои извинения и большое тебе спасибо, Стефано.
Опять благодарность. Благодарность от Романи. Спасибо. Это то слово, которое я не хочу слышать.
— Ну, теперь я с тобой прощаюсь, мне надо следить за передачей. Обязательно зайди ко мне. У меня кое-что для тебя есть. Подарок.
Он старается не придавать слишком много значения своему жесту. Ничего не скажешь: он великий человек.
— В общем, ты можешь не волноваться. А потом, если захочешь, сможем еще поработать вместе, — он выдерживает паузу. — Если захочешь… мне было бы приятно. Я жду тебя… Стефано?
На миг он думает, что прервалась линия. Я так ничего и не сказал. Ни слова не вставил, однако разговор заканчиваю неплохо:
— Да, Романи. Хорошо, завтра я зайду, спасибо.
Так заканчивается наш разговор. Я смотрю в телевизор. Как по мановению волшебной палочки, реклама заканчивается и передача продолжается. Я с жадностью выпиваю пиво. По крайней мере, я тоже успел сказать спасибо.
61
В ТП разбирают декорации. С невероятной скоростью выносят куски сцены. Команда рабочих действует чрезвычайно слаженно. Четко, без колебаний, почти с яростью делают они свое дело. Перешучиваются и смеются — видно, что работают они с удовольствием.
— Ломать — не строить…
Голос Романи неожиданно звучит у меня за спиной. Но он, как всегда, успокаивающий. Я с улыбкой подаю ему руку. Мне нравится его рукопожатие. Оно искреннее, сильное, спокойное: ему не надо ничего никому доказывать. Больше не надо.
Романи. Это самый интересный человек, с которым мне довелось познакомиться. Не похожий ни на кого другого, совершенно неординарный. Настоящий владелец той воронки, таящей разочарования и тревоги, но, в конце концов, я сумел ее оценить по достоинству. Мы идем рядом. Куски декораций падают сверху. Маленькие разноцветные обломки Родосского колосса, назавтра о них уже никто не вспомнит. Да, вот так стремиться к славе, такой важной и такой доступной, упиваться славой, такой прекрасной, и верить, что тебя никогда не забудут. Какое заблуждение. Этого никогда не будет.
— Держи, — Романи протягивает мне конверт. — Это контракты для тебя и Джиневры на следующую передачу, которую я готовлю. Если вас все устраивает, просто их подпишите. Передача должна выйти в марте. Это будет игра по теме «музыка». Примитивная игра, но она уже успешно идет во многих европейских странах. В Испании набирает рейтинг больше тридцати пяти процентов. С нами будет работать Марк-Антонио и тот же хореограф. Еще я продлил контракт нескольким танцовщицам. Кое-кого я исключил… — он улыбается. На ту троицу намекает. — Поэтому работать будем совершенно в другой атмосфере. Я заказал в прессе несколько статей про этих трех маньяков. Для них — ничего хорошего, зато нас покажут в лучшем свете! — он смеется. — Еще я рассказал о тебе. Все это выйдет через несколько дней. Ты станешь знаменитым.
134 
