64 
– Англичане должны ждать нас как мессию! – заявил король, потирая руки. – Столько воды и ни капли пива, чтобы взбодриться!
– Будем все же надеяться, что дождь завтра кончится. Если, конечно, завтра мы отправимся в Амьен, – ответил Коммин. – Переговоры с Эдуардом намечены на 29-е число, а до этого нам еще надо многое хорошенько обдумать. Завтра же я прикажу нашему главному судье Тристану Лермяту отпустить на свободу сира де Селонже и сопроводить его под стражей до Вервена. Там они его отпустят, сообщив ему, что Карл Смелый в Намюре. Таким образом, он без труда доберется до него. Вы освобождаете человека, который хотел вас убить? Разумно ли это, сир?
– Донна Фьора спасла мне жизнь, а в награду попросила освободить своего супруга.
– Но ведь это же бессмысленно!
– Она его жена. Вот поэтому я и хотел увидеть ее. Да ну же, Коммин, перестаньте дуться! Освобождая этого головореза, я думаю, что осуществляю лучшее дело моей жизни. Донна Фьора полагает, что ее супруг двоеженец. Может, это и правда? Она сама не знает, любит ли она его или ненавидит. Но одно верно – она больше не хочет видеть его. А главное, что она ненавидит Карла Бургундского и желает его смерти. Я дам ей такую возможность.
– Каким образом?
– Я отправлю ее к Кампобассо, одному из военачальников Карла Смелого, который не может понять, с какой стороны его хлеб намазан маслом.
– Понимаю: она станет кусочком масла, которому будет поручено объяснить этому кондотьеру, что французские коровы, не в пример бургундским, дают самое лучшее молоко!
Людовик XI рассмеялся и хлопнул по спине своего молодого советника:
– Просто удовольствие беседовать с вами, Коммин, хотя ваше сравнение не совсем подходит к такой красавице. Говорят, что этот итальянец Кампобассо имеет слабость к женскому полу, а она – настоящее чудо.
– Не подвергаем ли мы ее большой опасности? Чтобы встретиться с неаполитанцем, ей придется пересечь области, где полно солдат. А она слишком молодая и хрупкая для таких испытаний, – добавил Коммин с серьезным видом.
Настолько серьезным, что король Людовик нахмурил брови:
– Боже, братец мой, уж не влюбился ли ты в нее? Не забывай, что твое сердце целиком принадлежит Елене, твоей нежной супруге, а прелестная флорентийка не для тебя.
– Вы предпочитаете подарить ее этому... солдафону?
– Ну да! В моих руках редко бывало такое красивое и закаленное оружие. Успокойся, ее будут охранять. А теперь отблагодарим бога за его доброту и ляжем спать. Завтра до моего отъезда я увижусь с донной Фьорой и дам ей указания.
– Если ей все удастся сделать, чем вы отблагодарите ее?
– На другой же день после смерти Карла она может просить меня о чем угодно. Сверх того, я намерен подарить ей небольшой замок с хорошими землями, находящийся невдалеке от нашего замка Плесси-ле-Тур.
– Боже мой, сир! – воскликнул Коммин с возмущением. – Не думаете ли вы сделать ее...
– Нашей любовницей? Хо-хо! Об этом можно только мечтать! Но мы поклялись, что не дотронемся больше ни до одной женщины, кроме королевы, и мы намерены соблюсти эту клятву. Однако честный король не может отказать себе в удовольствии иметь по соседству божественно красивую и умную Еву. А край вдоль Луары будет идеальным местом для женщины с такой грацией и обаянием.
– Согласен, сир, но... что будет делать в таком случае Селонже, неважно, двоеженец он или нет?
– Остается надеяться на то, что если Карл уйдет в мир иной, у его верного рыцаря не будет желания пережить своего хозяина. И вот тогда мы сможем выдать его вдову замуж за одного из наших верных слуг.
– И это, конечно, буду не я! – проворчал Коммин.
– За кого вы меня принимаете, друг мой? Я уже женил вас... и очень удачно. Вам ли жаловаться?!
Тяжело вздохнув, сеньор д'Аржантон отправился спать, попросив, впрочем, своего слугу принести ему из кухни несколько ломтиков паштета или мяса дичи, а также флягу вина. Сердечные огорчения всегда вызывали в нем голод.
На другой день небо затянуло облаками, временами моросил дождь. Дороги размыло, образовались рытвины и ухабы, но король все равно приказал готовиться к отъезду в Амьен, куда командующий там большим войском Таннги дю Шатель выехал раньше.
Стоя на земляном валу у северных ворот города, Фьора в черной накидке с капюшоном, защищающим ее от дождя, смотрела, как передвигались королевские войска, восхищаясь мощью этих войск, которые собрал этот маленький человек с живыми глазами, правящий своим королевством твердой рукой, как хороший кучер лошадьми.
64 
