71 
Лаура почувствовала, что герцог совершенно не верит в это и что малейшая ошибка приведет их с де Бацем к провалу, а может быть, и к гибели. А это никак не пойдет на пользу делу, которому они служили. Она решила ответить дерзостью на дерзость.
– Барон не солгал. Мы верные подданные его величества. Я все объясню чуть позже, а пока позвольте довести до сведения вашего высочества, что девушки из Новой Англии – во всяком случае те из них, кто происходет из хороших семей, – получают такое воспитание, что могут свободно появиться при английском королевском дворе, также как и при любом другом европейском. Это что касается реверанса! Что же до меня самой, поскольку ваше высочество заинтересовала моя история, то мои родители умерли – отец несколько лет назад, мать в прошлом году. Случилось так, что она бывала в Париже вместе с моим отцом, атташе посла Томаса Джефферсона. Ей оказали честь и принимали в Версале. Моя мать испытывала глубокое восхищение королевской семьей. Ее восхищение передалось и мне. Это ответ на вопрос о преданности. Что же касается моего пребывания во Франции, то это очень просто объяснить. После смерти матери я осталась совсем одна. Мой единственный родственник – адмирал Джон Поль-Джонс – жил в Париже...
– Джонс? Он по происхождению, кажется, шотландец? Как он может быть вашим родственником?
– Мой отец тоже был шотландцем. Для нас адмирал – герой, великий человек. Так как он остался моим единственным родственником, я решила приехать к нему. Увы! Когда я оказалась в Париже, он только что скончался. Франция устроила ему национальные похороны, на которых я смогла присутствовать. Но, честно говоря, я не представляла, куда мне идти, когда лучший друг моего кузена полковник Блэкден предложил мне воспользоваться его гостеприимством и жить вместе с ним и его женой в их доме на улице Траверсьер-Сент-Оноре. Там я и познакомилась с бароном де Бацем и присутствовала при драме, которая разыгралась 10 августа. Я видела эту ужасную бойню и бесчестие, на которое народ обрек своего короля. И тогда я поклялась служить его делу, как это сделал Жан де Бац.
– Вы его любите?
Вопрос застал Лауру врасплох, но его грубая прямота допускала ответное молчание. Потом с горделивым достоинством принцессы Тарант или маркизы де Турзель Анна-Лаура де Понталек ответила:
– Я им восхищаюсь и безмерно уважаю. И кроме того, я обязана барону жизнью!
– До такой степени, что готовы пускаться в рискованные авантюры вместе с ним?
– Почему нет, если ему понадобилось мое присутствие, чтобы добраться сюда? Я полагаю, что ответила на вопросы вашего высочества?
Герцог подошел к ней совсем близко, так, что молодая женщина ощущала сильный запах пива и пота от его формы.
– Не совсем. Вам известно, зачем он прибыл сюда?
– Чтобы просить ваше высочество направить свои войска на Париж и вырвать короля из рук его тюремщиков. Времени осталось совсем мало...
– Об этом я поговорю с ним самим. Где вас разместили?
Герцог положил обе руки на плечи Лауры. Она отшатнулась, руки герцога упали.
– Нигде. Ваша хозяйка, которой навязали ваше присутствие, не представляет, что ей со мной делать. Ничего, я смогу переночевать и в карете. Я уверена, что мы не задержимся здесь надолго.
– Это буду решать я... Как и то, где вы проведете ночь.
Его тираду прервало появление адъютанта. Офицер щелкнул каблуками, встал по стойке «смирно» и доложил о чем-то по-немецки. Лаура поняла только два слова: «генерал Дюмурье». Остался для нее неясным и ответ герцога. Практически не меняя интонации, герцог Брауншвейгский продолжал уже по-французски:
– Мы скоро увидимся, моя дорогая! Я еще очень многое должен вам сказать...
Лаура присела в реверансе и затем поспешно вышла. И тут же очутилась лицом к лицу с французским офицером, чья треуголка, украшенная перьями, очень пострадала от непогоды. Он машинально снял ее в присутствии дамы, но его глаза тут же стали круглыми от радостного удивления:
– Вы? Но каким чудом?
Он не успел ничего добавить. Адъютант увел его, и Лаура услышала, как он представил его герцогу как полковника Вестермана. Это был тот самый эльзасец, который спас их в Тюильри, а потом поцеловал ее на берегу Сены как раз перед тем, как она прыгнула в реку, спасаясь от ярости мятежников.
Теперь Лаура знала его фамилию, но это ее ничуть не волновало. Но Вестерман мог знать ее настоящее имя. Молодая женщина успокоила себя тем, что у полковника Вестермана, посланца французского командования, наверняка есть что обсудить с герцогом Брауншвейгским помимо судьбы женщины, спасшейся из окруженного дворца.
71 
