Особенно,... 
11 
– Я прошу вас – продолжайте!
Маркиз внимательнее вгляделся в лицо жены. Что-то в ее голосе и поведении показалось ему необычным. Он привык к тому, что в его присутствии Анна-Лаура всегда была застенчива, сдержанна и молчалива. Маркизу на мгновение показалось, что перед ним стоит совсем другая, неизвестная ему женщина... Если, конечно, допустить, что он хорошо знал ту, на которой с такой неохотой женился!
– Прошу меня простить, но у меня совершенно нет времени для пространного разговора! И потом, ваш старый друг герцог Нивернейский сможет рассказать вам больше, чем я. Двадцатого июня он провел во дворце целый день. Говорят, что во время этой смуты он даже заслонил собой короля. Правда, король отстранил его, не желая, чтобы пожилой человек пострадал вместо него...
– Говорят? Значит, вас там не было?
Жосс раздраженно поднял бровь. Ему совершенно не нравился этот неожиданный допрос, но он сдержался и не произнес в гневе тех слов, о которых потом мог пожалеть.
– Я присутствовал при утреннем туалете его величества, – заговорил он тем тоном, которым говорят с непонятливым ребенком, – а потом я отправился к королеве. Но я плохо себя почувствовал. В тот день было так жарко, что мне чуть было не стало дурно. Королева посоветовала мне подышать воздухом, и я отправился в Отей. В Париже все еще было спокойно. Люди собирались группами, но ничто не предвещало грозы.
Глаза Анны-Лауры смотрели на маркиза с удивлением и недоверием. Как странно... Внезапное плохое самочувствие в тот самый момент, когда опасность грозит монархам. Жосс двадцать раз дрался на дуэли, и никто не осмелился бы назвать его трусом. Что же до его здоровья, то оно всегда было отменным, и маркиз никогда не страдал от приступов удушья. И потом, что ему было делать в Отее? Несмотря на всю свою наивность, молодая женщина нашла это объяснение странным и тут же вспомнила слова Жуана: «Он не любит королеву, и мне даже кажется, что маркиз ее ненавидит...» Неужели Жуан сказал правду и у Жосса настолько низкая душа, что он мог бросить свою королеву в беде? Тогда, значит, слуга не солгал, утверждая, что получил приказ маркиза убить Анну-Лауру...
Она уже собиралась задать еще один вопрос, когда в комнату вошел без доклада, как член семьи, граф Александр де Тильи и весело воскликнул:
– А я за тобой, мой дорогой! Не хочешь ли поужинать в приятной компании?
Элегантный и развязный одновременно, затянутый в синий фрак под цвет глаз, с припудренными волосами, веселый и дерзкий, как паж, кем он и был когда-то, граф Александр, как и его друг Понталек, был из тех мужчин, которых ни одна женщина не в силах забыть после даже мимолетной встречи. Хотя сама Анна-Лаура принадлежала к малому числу дам, кто вспоминал о нем без удовольствия. Граф был игроком и неисправимым ловеласом, ходили даже слухи о его чрезмерной жестокости. Он всегда был верным спутником Жосса во всех его похождениях, поэтому молодая женщина его недолюбливала. Этим вечером его появление оказалось особенно некстати. Маркиз и граф Александр встречались редко, и граф никогда не обращал внимания на маркизу де Понталек. Но на этот раз де Тильи не удалось проигнорировать ее. При виде молодой женщины он смолк, но придворная выучка спасла его. Молодой человек никак не выразил своего удивления и изящным поклоном приветствовал хозяйку дома:
– Прошу прощения, сударыня, за столь фамильярное вторжение. Я не предполагал, что буду иметь счастье лицезреть вас. Я полагал, что вы в своем поместье, на своей земле...
– Вы верно выразились, назвав поместье землей, так как замка больше не существует. Поэтому мне пришлось вернуться...
Красивое лицо графа на мгновение омрачилось:
– Ах, так там тоже беспорядки... Увы, мы переживаем печальные времена. И все-таки позвольте мне выразить сожаление по поводу вашего возвращения. У вас была возможность свободно выехать из Парижа. Зачем же снова подвергать себя здесь опасности?
Жосс рассмеялся:
– До чего ж ты недогадлив! Неужели ты забыл, что мы женаты? Маркиза лишь пожелала воссоединиться со мной, вот и все...
Но Тильи не разделял веселости своего друга. Его лицо оставалось озабоченным.
– Я не вижу повода для шуток! Для госпожи маркизы было бы куда лучше отправиться в Англию или в Голландию и там дожидаться твоего приезда. Мы все уедем. Последние события пробудили в людях страх, и многие из моих знакомых сочли за лучшее закрыть свои дома и уехать.
– Страх? В твоих устах это слово звучит странно. И потом, просто смешно поддаваться панике из-за одного неприятного случая. Разве парижане, я говорю о людях достойных, а не о всяком сброде, – не возмущены тем, что произошло в Тюильри? Я знаю, что начат сбор подписей под протестом против действий мерзавцев двадцатого июня, и подписей становится все больше. К тому же Лафайет потребовал, чтобы Национальное собрание приняло меры против якобинцев. Всем известно, что беспорядки – это их рук дело. И потом, смелость короля произвела большое впечатление...
11 
