120 
– Ты уже исповедался во всем, – крикнул Сентинелли, появляясь в дверях. – У меня нет больше права давать тебе отсрочку. Вставай!
И он бросился с обнаженным мечом на несчастного. Тот смотрел на него широко открытыми от ужаса глазами и прижимался к стене, как будто хотел вдавиться в нее.
– Еще… еще мгно… – запинался он.
Но Сентинелли больше не слушал. Охваченный жаждой убийства и желанием поскорее избавиться от всего этого, он метил в сердце, но осторожный Ринальдо носил под одеждой кольчугу, о которую клинок заскрежетал как об стекло. Сентинелли выхватил кинжал и ударил его в лицо.
– Отец мой… отец Ле Бель, – взвыл Мональдески, истекая кровью.
– Ко мне! – позвал Сентинелли стражников.
Оба стражника подскочили, вытаскивая на ходу кинжалы. Потрясенный до глубины души, отец Ле Бель упал на колени и бормотал, запинаясь, погребальные молитвы.
Лицо осужденного потеряло всякое человеческое выражение, но он продолжал выть, ибо ни один из ударов кинжалом не был смертельным.
В своей спальне Кристина прижала ладони к ушам, дабы не слышать этого звериного крика. Но он все равно проникал в ее мозг. Обезумев, она побежала к капеллану, который опустился на колени в приемной и, побледнев как полотно, прислушивался к крикам.
– Пойдите, скажите им, что они должны его прикончить! – крикнула она. – Он должен умереть, он должен, наконец, умереть! Пусть он замолчит!
Капеллан побежал в галерею, но вернулся в ужасе перед окровавленным призраком, который полз ему навстречу и еще нашел силы спросить.
– Она?.. Пощада?..
– Моли Господа о пощаде, – прошептал капеллан, который от слабости должен был прислониться к стене.
Полумертвец хотел сказать еще что-то, быть может, прошептать последнюю молитву, но Сентинелли оказался быстрее. Эта бойня должна была прекратиться. Он бросился всем своим телом на свою жертву и перерезал ей горло. Мональдески, захлебнувшись собственной кровью, покатился по земле и… затих навеки.
Когда вскоре после этого несколько слуг унесли окровавленное тело на носилках, а остальные пытались отмыть водой мраморные плиты от крови, отец Ле Бель направился во главе печальной группы людей к покоям королевы, которая ожидала их на пороге.
Священник взглянул на нее покрасневшими глазами.
– Все же, – прошептал он, – вы любили его. Она посмотрела на него пустым взглядом.
– Только теперь я могу его полюбить… смерть все искупает.
Тело Ринальдо Мональдески, который коварно предал свою королеву и дорого за это заплатил, покоится под погребальной плитой в маленькой церкви в Авене. Эту плиту можно увидеть и сегодня.
Поступок Кристины вызвал во Франции всеобщее возмущение. Она недолго оставалась там. Неохотно Мазарини предложил ей свой римский дворец и дальнейшую поддержку. Так он удалил ее из Фонтенбло и от могилы возлюбленного, по которому она регулярно заказывала службу в церкви.
Как же она затем жила в вечном городе? Мнения на этот счет разделяются, но многие говорят о ее странной привязанности к кардиналу Аззолино. Но скорее всего, она так и не забыла своего зверски убитого любимого. Во всяком случае, в ее жизни больше не было скандалов. Она занималась наукой, философией и религией. Она похоронена в церкви Петра, неподалеку от знаменитой Pieta Микельанджело. Набожная Матильда и Кристина Шведская были единственными женщинами, которые из любви сделались убийцами.
ПЛЕННАЯ КОРОЛЕВА
КАРОЛИНА-МАТИЛЬДА ДАТСКАЯ
Тихо открылась дверь, и король просунул голову.
– Как королева? – прошептал он.
Фрау фон Плессен бросила озабоченный взгляд на постель, где спала Каролина-Матильда, и затем, подобрав полы платья, сделала учтивый книксен.
– Боюсь, не лучше, сир. Жар не спал.
Король открыл дверь настежь и вошел на цыпочках. В своем голубом, вышитом серебром бархатном наряде с белым шелковым жилетом по последней версальской моде он выглядел очень изящным и элегантным. За ним следовал тридцатилетний мужчина на голову выше короля, его светлые ненапудренные волосы были просто перевязаны черной лентой. Оба приблизились к большой кровати по трем устланным ковром ступеням. Осторожно, двумя пальцами, король отвел в сторону полог.
В полусвете ночника на горе подушек покоилась молодая светловолосая женщина. Лицо у нее было красное, и прерывистое дыхание едва вздымало грудь. Король обратился к своему спутнику:
– Подойдите поближе, доктор Струензее, посмотрите на королеву. Ее состояние действительно внушает мне опасения.
120 
