Особенно,... 
75 
Нора подумала, что вот сейчас муж шлепнет её по бедру. Джулиан всегда будит её незадолго до рассвета. Нужно работать. Может, если она полежит тихонько, он даст ей понежиться ещё несколько минут, полежать ещё несколько сладких мгновений.
В данный момент Нора ненавидела мужа за то, что он вечно будит её до рассвета, шлепая по бедру со словами, что пора вставать и приступать к работе. К тому же он немедленно принимался насвистывать, когда она сама ещё пребывала в полусонном состоянии, предаваясь напоследок сладостной дремоте.
Нора перевернулась на спину и приподняла брови, пытаясь заставить глаза открыться. Джулиана рядом не было.
Ее вдруг мгновенно пробил холодный пот и сна не осталось ни в одном глазу. Нора резко села. По какой-то непонятной причине отсутствие мужа рядом вызывало чувство острого беспокойства.
Неужели уже утро? И скоро рассветет? Или ещё ночь? Мысли метались, Нора пыталась сообразить, что происходит.
Она поглядела на угли, которые положила в очаг перед тем, как лечь спать. Горели лишь самые верхние, значит времени прошло совсем немного. В слабом свете Нора увидела, что со своего матраса на неё смотрит Брюс.
- Мама? Что случилось? - Поинтересовалась старшая дочка, Бетани.
- Что это вы оба не спите?
- Мама, мы ведь только что легли, - захныкал Брюс.
Нора сообразила, что так оно и есть. Она так устала, так смертельно устала, убирая весь день с поля камни, что провалилась в сон, едва коснувшись головой подушки. Они вернулись домой когда стало слишком темно, чтобы продолжать работу, съели порридж и сразу легли спать. Нора все ещё чувствовала во рту привкус мяса и молодой редиски. Брюс прав. Они только что легли.
Нору пробила дрожь.
- Где ваш па?
- Пошел в туалет, наверное, - махнула рукой Бетани. - Что стряслось, мама?
- Мама? - Пискнул Брюс.
- Ну-ка, цыц! Ничего не случилось. Ложитесь-ка оба!
Дети смотрели на неё круглыми глазами. Нора не смогла совладать с охватившей её тревогой и дети прочли беспокойство на её лице. Она поняла это, но не могла справиться с собой, как ни пыталась.
Нора не знала, что происходит, что не так, но была совершенно уверена, что что-то случилось. Нутром чувствовала.
Зло.
Зло витало в воздухе, как дымок над костром, проникало в ноздри, наполняло легкие. Зло. Где-то в ночи поблизости рыскало зло.
Нора снова посмотрела на пустое место на кровати подле себя. Пошел в уборную. Джулиан в уборной. Должен там быть.
Нора вспомнила, что муж ходил в туалет сразу после ужина, пред тем, как лечь спать. Что, впрочем, не исключает того, что он мог пойти туда снова.
Ее вдруг охватил такой ужас, как перед самим Владетелем.
- Благой Создатель, спаси и сохрани, - прошептала она, - охрани нас и это дом твоих покорных слуг. Отгони зло прочь. Пожалуйста, добрые духи, присмотрите за нами и оберегайте нас.
Закончив молитву, она раскрыла глаза. Дети по-прежнему не сводили с неё глаз. Должно быть, Бетани тоже это чувствует. Она вечно задает всякие вопросы. Нора даже прозвала её "почемучкой". Брюс же лишь дрожал.
Нора отбросила шерстяное одеяло. Куры в углу перепугались и забили крыльями, удивленно кудахча.
- Ложитесь спать, дети.
Они послушно улеглись, но продолжали наблюдать, как она быстро натягивает платье прямо на ночную рубашку. Неизвестно почему трясясь мелкой дрожью, она присела перед очагом и кинула туда несколько березовых поленьев. Было не так уж холодно - она думала, что угля хватит до утра - но ей вдруг остро потребовалось ощутить утешительное тепло и свет огня.
Она взяла их единственную керосиновую лампу. С помощью березовой лучины Нора быстро зажгла фитиль и водрузила колпачок на место. Дети по-прежнему наблюдали за ней.
Нора наклонилась и поцеловала крошку Брюса в щечку. Затем погладила Бетани по головке и поцеловала дочку в лоб. От девочки пахло мокрой землей, в которой она провозилась весь день, пытаясь помочь убрать камни с поля, прежде чем его вспашут и засеют. Девочка могла носить лишь небольшие камешки, но это все равно была какая - никакая, а помощь.
- Спите, детки, - ласково произнесла Нора. - Па просто пошел в туалет. Я лишь отнесу ему лампу, чтобы он не споткнулся в темноте. Вы ведь знаете, как па ночью отбивает себе пальцы, а затем ругает нас за это. Давайте-ка спать, вы оба. Все хорошо. Я просто отнесу вашему па лампу.
Нора всунула ноги в холодные, мокрые, грязные сапоги, стоявшие возле двери. Ей вовсе не хотелось отшибить себе пальцы, а затем работать в поле с больной ногой. Она завернулась в шаль, поплотней укутавшись, прежде чем завязать её. Она боялась открыть дверь. Женщина едва не плакала от страха, опасаясь открыть дверь в темную ночь.
75 
