175 
Он позаботился о том, чтобы момент убийства Стейн выступал перед Директорами Комитета Культурного Согласия, чтобы никто не смог заподозрить имперца. Человек, носящий плащ из человеческих скальпов, пусть даже добытых в бою, всегда рискует вызвать подозрение.
Городская гвардия рапортовала, что видели, как Клодина Уинтроп пошла пешком из Ферфилда в направлении поместья. Вполне обычная вещь, даже по ночам. Эта дорога была сильно загружена транспортом и до сих пор считалась совершенно безопасной. Гвардейцы сообщили и о группе молодых хакенцев, пивших той ночью в городе, незадолго до убийства. Естественно, люди предположили, что на неё напали хакенцы и громко объявляли инцидент очередным доказательством ненависти хакенцев в отношении андерцев.
Теперь ночью пешеходов сопровождали гвардейцы.
Целый хор голосов требовал от Министра сделать что-нибудь. Эдвин Уинтроп, сраженный убийством жена, слег. Но и из постели он тоже взывал к правосудию.
Нескольких юнцов арестовали, но потом отпустили, когда было доказано, что они в ночь убийства работали на ферме. На следующую после убийства ночь изрядно набравшиеся в таверне мужчины двинулись на поиски "хакенских убийц". Обнаружив несколько хакенских парней, они, пребывая в глубочайшей уверенности, что перед ними убийцы, забили ребят до смерти под радостные крики зевак.
Далтон написал для Министра несколько речей и от его имени разослал приказ с указанием некоторых мер, которые следует принять в связи с возникшим кризисом. Убийство предоставило министру предлог в одной из своих жарких речей намекнуть на тех, кто не желал видеть его Сувереном, как на виновников разжигания страстей вокруг нового закона, спровоцировав таким образом всплеск насилия. Он призвал к принятию новых жестких законов, охлаждающих "мстительные порывы". Его нападки на Комитет Культурного Согласия подорвали позиции Директоров, находившихся в оппозиции Министру.
Собравшиеся слушать его выступление толпы Министр призвал принять меры - не указав, какие именно - против эскалации насилия. Такие меры никогда не обозначались конкретно и чрезвычайно редко какие-то действия предпринимались вообще. Но таких воззваний вполне хватало, чтобы убедить народ, что Министр настроен действовать решительно и эффективно. Главное выказать озабоченность, что не требует усилий и не нуждается в проверке действием.
Конечно, для обеспечения этих мер придется поднять налоги. Блестящая формулировка: выставить оппозицию разжигателем насилия и приравнять её к жестокости хакенских владык и убийц. Министр с Далтоном таким образом захватывали контроль над большей частью экономики страны. А это - власть.
Бертран наслаждался, оказавшись в центре всего этого, раздавая приказы, обличая зло, встречаясь с разными группами озабоченных граждан и успокаивая народ. Вся эта история, скорее всего, довольно быстро заглохнет, народ займется другими делами и об убийстве все забудут.
Хильдемара была счастлива. А для Далтона только это и имело значение.
Роули, все ещё ждал, просунув голову в дверь.
- Скажи Ингеру, чтобы шел со своими проблемами к мастеру Драммонду, бросил Далтон, берясь за следующий документ. - Драммонд - шеф-повар и подготовка пира - его обязанность. Я дал ему список инструкций. Он наверняка знает, как заказывать мясо.
- Слушаюсь, господин.
Дверь закрылась и снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом весеннего дождя. Такой дождик полезен для пшеницы. А хороший урожай утихомирит ворчания по поводу новых налогов. Откинувшись на стуле, Далтон вернулся к чтению бумаг.
Похоже, что отправитель этого сообщения видел с целителями, направлявшихся в резиденцию Суверена. С самими целителями ему переговорить не удалось, но целители провели в резиденции всю ночь.
Возможно, что в их помощи нуждался кто-то другой, не обязательно Суверен. Народу в резиденции Суверена полным-полно, почти столько же, сколько в поместье Министра Культуры, с той разницей, что все они обслуживали только Суверена. Вся деловая жизнь, даже та немногая, что велась Сувереном, кипела в отдельном здании. В нем же Суверен давал аудиенции.
В поместье Министра тоже случалось, когда целители проводили там одну-две ночи с больным, но сие вовсе не означало, что болен сам Министр. Самую большую опасность для Министра мог представлять какой-нибудь ревнивый муж, что мало вероятно. Мужья как правило, наоборот, стремились подсунуть своих жен кому-нибудь из высокопоставленных чиновников, чтобы добиться для себя привилегий и поблажек. Качать же права было неполезно для здоровья.
175 
