Глаза Джеки вспыхнули в негодовании.
— Я серьезно.
— Вижу. Даю тебе пару дней испытательного срока, а потом решу. Может, и сгодишься на что-нибудь. Но помни, что здесь босс — я и не потерплю споров и пререканий.
— Слушаюсь, босс!
Когда они закончили еду, Джеки аккуратно собрала остатки и положила назад в сумку.
— Как твоя рука? — спросила она, становясь на колени рядом с Беном.
— Действие таблеток закончилось, и она начала ныть.
Джеки осторожно прикоснулась к гипсу, затем засунула кончик пальца под него.
— Не туго?
Джеки увидела, как в серых газах растекается расплавленное серебро, почувствовала аромат легкого одеколона и запах самого Бена, непередаваемый запах мужчины, испытывающего желание.
— Назад, Джеки, — хриплым шепотом скомандовал Бен.
— Я просто хотела проверить гипс, — тоже шепотом ответила она и облизнула пересохшие губы.
Когда Бен увидел, как кончик розового язычка появился между белыми зубами и пробежался по пухлым губам, он стал опасаться, что на нем лопнут джинсы. Не думая больше ни о чем, он положил руку на затылок Джеки и резко притянул ее к себе. Он успел заметить в ееглазах удивление и восторг и в то же мгновение накрыл губами, ее рот. Бен наслаждался сладостью ее губ, мысленно усмехнувшись ее нетерпению, когда Джеки приоткрыла рот. Нет, как истинный гурман, он умерит свой голод и не станет спешить.
Он прикусил зубами ее нижнюю губу — и тотчас услышал тихий горловой стон. Одна рука Джеки запуталась в его волосах, вторая заботливо страховала больную руку. Почувствовав, как неистово прижимается к нему ее маленькое тело, он лишился самообладания. По ложивлевую руку на ягодицы Джеки, Бен привлек девушку к себе, наслаждаясь прикосновением ее грудей и слыша стук ее сердца.
Резкая боль в запястье привела его в чувство. Он медленно отстранил девушку и прижал больную руку к груди.
— Пора за работу? — спросила Джеки.
— Да.
Бен неуклюже поднялся, опираясь на здоровую руку, и широкими шагами направился к дому, ни разу не оглянувшись. Это все обезболивающие таблетки, твердил он себе. В здравом рассудке он бы ни за что не стал цело ватьДжеки. Она теперь, чего доброго, вообразит, что он решился на предложенный ею «отпускной роман», подумает, что он согласен развлекать скучающую богачку, пока она не вернется в Калифорнию.
Джеки смотрела в спину удаляющемуся Бену. Потрясенная его поцелуем, она не поняла причины его ухода. Ведь после такого поцелуя вполне закономерно оказаться в постели в объятиях друг друга. Нет, она никогда не поймет Бена Дэвиса. Она медленно поднялась с земли и подхватила сумку. Что все-таки происходит? Она могла поспорить, что Бен хочет ее, и его поцелуй тому подтверждение. Но в остальное время он не проявляет к ней никакого интереса, даже избегает. Никогда не спрашивает ни о чем, а в ответ на ее вопросы немедленно воздвигает невидимые барьеры.
Что же в ней такого, что люди всегда отворачиваются от нее? Джеки с грустью подумала о своей жизни. Из них двоих мама выбрала Джулиану, для отца она всегда была на вторых и даже третьих ролях, Жан тоже устал от нее и бросил. Конечно, их развод был следствием их обоюдного охлаждения и разочарования, но итог тот же — она снова одна. Всю жизнь дорогие ей люди оставляли ее, и Джеки привыкла и смирилась. Она научилась оберегать свое сердце от боли, которая, она была в этом уверена, неизбежно придет. Она больше не верила в длительную привязанность, во всяком случае для себя.
Но Бен Дэвис притягивал ее как магнит. Ей безумно нравились его поцелуи. Но и ему она оказалась неинтересна, он не пожелал иметь с ней дела даже на короткий срок. Джеки была близка к отчаянию. Подойдя к машине и поставив сумку, она взяла перевязь, которую Бен не захотел надевать, чтобы поддерживать больную руку.
Она нашла Бена и Кевина в комнате, некогда бывшей кухней. Оба сидели на корточках, рассматривая трубы в том месте, где стояла мойка. Поглощенные делом, мужчины ее не заметили. Прислонившись к стене, Джеки смотрела и слушала. Большая часть того, о чем они говорили, была ей непонятна, но она не перебивала. Ей нравилось наблюдать за Беном во время работы, слушать его низкий голос.
Джеки заметила, что он дважды поморщился, покрутил плечом и пошевелил пальцами больной руки. Упрямец! Ему было очень больно, но он не хотел подавать виду.