Глава 18

Порою снегопад становился таким густым, что казалось, будто над землей стоит плотный белый туман. Налетающий ветер швырял в лицо мокрую снежную крупу, и Ричард то и дело терял из вида сестру Верну, которая ехала чуть впереди. Третья лошадь, привязанная к его седлу, покорно трусила рядом. Ричард не задумывался, куда и зачем они едут, не замечал ни холода, ни колючего снега — ему было все равно. В голове у него, как гонимые ветром снежинки, кружились безрадостные мысли, и ему никак не удавалось привести их в порядок. К тому же ожог опять разболелся, и это мешало сосредоточиться. Почему Кэлен вдруг усомнилась в его любви? Она была для него смыслом всего существования — и прогнала его. Почему?

Разум его метался от одного невероятного предположения к другому. Зачем Кэлен заставила его надеть ошейник? Ведь она же знает, что это для него значит. Может быть, надо было без утайки рассказать ей о Денне все? Может, тогда она бы лучше поняла его?

Ричард осторожно потрогал повязку на груди. Снегопад пошел на убыль и вскоре совсем перестал. Низкие облака поредели, и кое-где между ними уже пробивалось солнце. Посмотрев, как падают лучи, Ричард понял, что полдень давно миновал. Вокруг по-прежнему простиралась пустая унылая равнина. Они ехали уже несколько часов, и за все это время сестра Верна не проронила ни слова. Ричард поднял руку и с опаской коснулся своего ошейника. Гладкая полоска металла, и никаких следов замка. А ведь он говорил, что никогда больше не будет носить ошейник. Более того, он поклялся себе в этом. И вот на нем снова железное кольцо. И хуже всего, что он своими руками надел его себе на шею. Надел потому, что Кэлен просила его об этом. Надел потому, что она усомнилась в его любви.

Наконец, впервые с начала пути, ему удалось перевести мысли в другое русло. Он больше был не в состоянии размышлять о Кэлен, не мог выносить эту боль. В конце концов, он — Искатель, есть много более важных вещей, которые надо обдумать.

Легким толчком он заставил лошадь бежать быстрее и догнал сестру Верну, ехавшую на гнедом жеребце.

Ричард поднял руку, чтобы поправить капюшон, и обнаружил, что даже не надел его: пальцы коснулись лишь мокрых волос. Он посмотрел на сестру Верну:

— Есть вещи, о которых нам надо поговорить. Ты о них еще не знаешь, но это очень важно.

Она равнодушно взглянула на него. Капюшон ее был низко надвинут на лоб.

— И что же это за вещи?

— Я — Искатель.

Она снова стала смотреть на дорогу.

— Вряд ли это что-то, чего я еще не знаю.

Ее спокойствие и безразличие задели его.

— На мне лежит большая ответственность. Грядет беда, о которой тебе ничего не известно. — Сестра Верна ничего не ответила. Словно Ричард ничего не сказал. Он решил взять быка за рога. — Владетель пытается вырваться из подземного мира.

— Мы не произносим его имя вслух. Ты должен в дальнейшем поступать так же. Это привлекает его внимание. Если нам нужно упомянуть о нем, мы называем его «Безымянный».

Она говорила с Ричардом как с ребенком. Жизнь Кэлен в опасности, а эта женщина поучает его, словно мальчишку!

— Меня не волнует, как вы его называете, но он пытается освободиться. И я, уверяю тебя, давно уже привлек его внимание.

Наконец сестра Верна соизволила взглянуть на Ричарда, но сделала это с прежним безразличием.

— Безымянный всегда пытается освободиться.

Ричард сделал глубокий вдох и зашел с другого конца:

— Завеса, отделяющая нас от подземного мира, повреждена. И он вот-вот оттуда вырвется.

На этот раз взгляд из-под низко опущенного капюшона был более заинтересованным. Сестра Верна нахмурилась, но в уголках ее губ спряталась улыбка.

— Сам Творец поместил Безымянного туда, где он сейчас находится. Он сам, Своею рукой, замкнул завесу, чтобы Безымянный не мог освободиться. — Улыбка ее стала шире. — Безымянный не в состоянии вырваться из темницы, которую уготовил ему Создатель. Не надо бояться, дитя мое.

Вне себя от злости Ричард резко дернул поводья и загородил ей дорогу. Лошади столкнулись и недовольно заржали. Ричард крепко схватил гнедого жеребца за уздечку, чтобы тот не встал на дыбы.

  124