104 
Ухаживание, напомнил он себе, должно быть неспешным и нежным. Он подошел к ней тихо-тихо, наклонился и легко коснулся губами ее шеи.
Джуд вздрогнула, но он это ожидал и, посмеиваясь, обнял ее так, что цветы оказались под ее подбородком, а его губы — у ее уха.
— Ты так красива, дорогая, так увлечена. Какую сказку ты рассказываешь?
— О, я… — Он не ошибся, она не ждала его. Не то что так скоро, она вообще не думала, что он придет. Она знала, что была резкой, холодной, и убедила себя, что между ними все кончено. И загрустила.
Но он здесь. Он принес ей цветы. И шепчет ласковые слова.
— Это история злого духа и Пэдди Макни. Ее рассказал мне мистер Райли. Чудесные цветы, Эйдан. — Джуд еще не была готова показывать кому-то свою работу, даже ему, а потому захлопнула крышку компьютера и уткнулась носом в розы.
— Я рад, что они тебе понравились. Я украл их, и в любой момент сюда могут явиться полицейские и арестовать меня.
— Я внесу за тебя залог. — Джуд повернулась и взглянула на него. Не сердится, с изумлением и облегчением поняла она. Сердитый мужчина не может так улыбаться. — Я поставлю их в воду и заварю чай.
Когда она встала, щенок заворчал, потянулся и снова свернулся клубочком.
— Сторожевой пес из него не получится, — заметил Эйдан.
— Он просто ребенок, — сказала Джуд, спускаясь по лестнице. — Да у меня и сторожить-то нечего.
Какое удовольствие снова вернуться к привычным отношениям, к дружбе и флирту. Вряд ли стоит обсуждать вчерашнее. Зачем упоминать то, что чуть не поссорило их?
Наверное, Эйдан сожалеет о своем предложении и даже рад, что она отказала ему. Почему-то эти мысли возродили то темное и неприятное, что кипело в ней накануне, и она поспешила прогнать их. Джуд налила воду в бутылку с широким горлышком и поставила в нее цветы.
— Еще нет и десяти. Ты закрыл паб? — спросила она Эйдана, посмотрев на часы.
— Нет, ушел пораньше. Имею право. Я скучал по тебе, — добавил он, обняв ее. — Ты же ко мне не пришла.
— Я работала. Я не думала, что ты хочешь меня видеть. Ты же разозлился на меня?
Эйдан наклонился, легко коснулся губами ее губ.
— А я помешал тебе. Но раз уж я здесь… — Он отстранился. — Ты погуляешь со мной, Джуд Фрэнсис?
— Гулять? Сейчас?
— Сейчас. — Он потянул ее к задней двери. — Чудесный вечер для прогулки.
— Темно, — возразила Джуд, уже стоя на заднем крыльце.
— Светло. Луна и звезды. Самый лучший свет. Я расскажу тебе историю о королеве фей, которая выходила из своего дворца только по ночам при свете луны. Потому что даже фею можно заколдовать, и королева фей при дневном свете превращалась в белую птицу.
Держась за руки, они брели по тропинке, и Эйдан рассказывал свою историю, историю одинокой, блуждающей ночами королевы фей и черного волка, которого она однажды нашла раненым у подножия скал.
— Волк настороженно смотрел на нее изумрудно-зелеными глазами, но ее жалостливое сердце побороло страх. Она ухаживала за ним и лечила его. Он стал ее спутником, бродил с ней по холмам и скалам ночь за ночью, а когда над морем вставала заря, фея покидала его. Трепетали белые крылья, и печально кричало разбитое сердце.
— И никак нельзя было разрушить заклятье?
— О, всегда найдется способ, не так ли? — Эйдан поднес их соединенные руки к губам, поцеловал ее пальцы и повел выше по горной тропинке, туда, где под грохот моря завывал ветер.
Лунный свет разливался по высокой зеленой траве, превращал камешки, усыпавшие тропинку, в серебряные монетки, а изъеденные ветрами и временем валуны в горбатых эльфов.
— Однажды утром в полях охотился юноша. Он был беден и голоден и мог надеяться лишь на свой лук и стрелы в колчане. Давно он не встречал никакой дичи, и в тот день не попалось ему ни кроликов, ни оленей, а голод уже одолевал его. Вдруг он увидел парящую белую птицу и, думая лишь о своем желудке, натянул тетиву, выпустил стрелу и сбил птицу. Осторожнее, дорогая.
— Неужели он убил ее?!
— Я ведь еще не закончил, не так ли? — Эйдан повернулся, притянул Джуд к себе и замер, наслаждаясь ее близостью.
— Птица испустила крик, полный боли и отчаяния, и этот крик разбил сердце юноши, хотя его голова кружилась от голода. Он подбежал к ней, увидел ее глаза, синие, как озера. Его руки задрожали, ибо он узнал эти глаза.
104 
