21 
Антон тут же почувствовал, что Зоуи расслабилась, и поманил к себе стюарда.
– Чай для моей гостьи, – распорядился он. – И попроси Костаса взглянуть на ребенка. Мне кажется, он проснулся.
Кивнув, стюард ушел. Зоуи тут же вскочила, собираясь пройти к Тоби, но Антон накрыл ее руку своей ладонью.
– Останься и поговори со мной, – попросил он хриплым голосом.
Она засомневалась. Конечно, Антон Паллис не был ее другом, но его пальцы, такие теплые и нежные, просили, а не требовали. Знакомая волна жара снова разлилась в животе. Зоуи была охвачена противоречивыми чувствами. Она ненавидела Антона, но в то же время он ей безумно нравился. Однако испытывать одновременно и то и другое невозможно.
– Я тебе не враг, Зоуи, – тихо сказал Антон, словно ему было известно, что творится у нее в голове. – У тебя мало оснований так считать, но, если ты дашь мне шанс, я сделаю все возможное, чтобы доказать это.
Зоуи было трудно сопротивляться. Может, у нее развивается стокгольмский синдром?
Костас быстрыми шагами прошел мимо них, но Зоуи задержала его:
– Я сама пойду к Тоби.
Ее рука выскользнула из-под руки Антона. И, не позволяя себе взглянуть на него, девушка повернулась и ушла.
Самолет совершил посадку, когда солнце уже уходило за горизонт, оставляя красные полоски на блестящем море.
Костас взял на себя роль защитника Тоби. Зоуи не стала спорить с ним.
Все поднялись и принялись собирать вещи, включая Антона, который стоял спиной к девушке. У него будоражащая воображение красивая спина, отметила Зоуи.
Как только шум двигателей смолк, Антон набрал номер на телефоне, прижал его к уху и начал отдавать приказы.
Зоуи собиралась надеть жакет, когда Костас ее остановил:
– Тебе он вряд ли понадобится. На улице двадцать семь градусов.
Во сне Зоуи сильно помяла жакет и теперь обрадовалась, что можно обойтись без него.
Они покинули самолет. Антон шел впереди. Костас следовал за ними, неся Тоби.
Зоуи на секунду остановилась, перед тем как спуститься по трапу. Жаркий воздух приятно ласкал лицо. В нем витали ароматы жасмина, цитруса и тмина. Впереди, по другую сторону взлетной полосы, выстроился целый кортеж: два серебристых лимузина, мини-вэн и запыленный седан.
Подчиненные Антона шли за ним с паспортами в руках, а сам он, прижимая к уху телефон, раздраженно жестикулировал.
С каждой ступенькой Зоуи испытывала все большее и большее беспокойство. И только спустившись на разогретый асфальт, она поняла, в чем дело…
Она в Греции…
Опустив взгляд на туфли, Зоуи подумала: «Впервые в жизни я оказалась на родине своего отца».
Это, пожалуй, станет запоминающимся моментом.
Закрыв глаза, девушка замерла. Зоуи была англичанкой. Она с молоком матери впитала пристрастие к пятичасовому чаю, любовь к звону Биг-Бена. Дитя серых облаков и прохлады, блондинка с нежной светлой кожей, Зоуи была дочкой своей мамы. И все же здесь она ощутила в себе греческие гены, которые прежде не замечала. Они появились из глубин, где прятались всю жизнь.
Зоуи откинула голову и, не открывая глаз, впитала все: зной, экзотические запахи, ласкающие ее веки лучи заходящего солнца. Какой невероятно успокаивающей оказалась эта смесь!
Неужели в этом кроется причина, по которой отец никогда не возвращался сюда? Он знал, что испытает все то, что испытывала сейчас она, – чувство, что душа вернулась домой. Дом – это особое место. Чувство дома у каждого в крови. Он зовет тебя, притягивает, когда ты видишь его по телевизору или на фотографиях. Зоуи не раз замечала, как отец мрачнел, если в телепередаче хотя бы мельком упоминалась Греция.
– Зоуи… – снова этот знакомый низкий, словно окрашенный в цвет индиго, голос. Голос, зовущий ее по имени, как когда-то звал отец. Только на этот раз она заметила разницу.
Опустив подбородок, Зоуи открыла глаза и увидела Антона, стоявшего напротив. Глаза его уже не были такими холодными. Они приобрели теплый оттенок корицы – неужели солнце изменило их цвет? Его взгляд был проникновенным, а руки протянуты к ней. Как будто он ожидал, что она упадет, и приготовился поймать.
– Все в порядке, – прошептала девушка.
– Не похоже.
– Это… Просто для меня неожиданно оказаться здесь, – призналась Зоуи. – Я не думала, что почувствую что-либо.
21 
