111 
— Прокурор подписал повтор, комиссия не ответила на наши вопросы в полной мере. Это недолго, час-полтора...
— А я что — против? Надо так надо. Но хочу вам заметить, уважаемый, что по статусу я свидетель, и таскать меня постоянно, если вам или Воробейчику что-то непонятно, это, по меньшей мере, странно... Если вам что-то неясно, вот друг с другом и побеседуйте, — Дмитрий выводил следователя из себя ледяным взглядом и пренебрежительным тоном, — вдруг к консенсусу придете. У меня-то время есть, надо будет, я вам очередное доследование в одни ворота обеспечу. Оснований выше крыши... Все равно работать заставлю, хотите вы этого или нет. Будем воспитывать мисс Марпл [133] в отдельно взятом следственном отделе...
Султанов в бешенстве взглянул на часы.
— Да, Дмитрий Семенович, — с угрозой начал он, — вот вы мне недавно говорили, что кому-то в ближайшее время будет плохо...
— А у вас что, Иса Мухтарович, кто-то заболел?
— Нет, — следователь опешил, — я в смысле уголовного дела...
— Огнев, пожалуйста, — выглянула из кабинета медсестра.
— Дела, дела, — подмигнул Дмитрий. — Сейчас с доктором побеседую и продолжим...
В кабинете сидели давешний профессор и две милые женщины в белых халатах.
— Здравствуйте, доктор! — радостно улыбнулся Огнев.
— Как, опять вы?
— Я, я... А вы что, в постановление не заглянули?
— Так, — профессор вперился в бумаги, — ага, вот оно... Мы несколько вопросов не осветили. Вы в курсе?
— Я ваших ответов не читал, не знаю...
— Начнем с самого элементарного. Скажите, вы легко в контакт с людьми входите?
— Смотря с какими.
— Это не ответ...
— А у вас — не вопрос, — парировал Огнев, — абстракция какая-то...
— Хорошо. Конкретизирую — в рабочем коллективе.
— Достаточно легко.
— И это все?
— А вы еще конкретнее попытайтесь...
— В игрушки вздумали играть? Ладно... Как вы объясните то, что свидетели обвинения, — профессор подчеркнул слово «обвинение», — говорят, что неоднократно ловили вас на вранье? — Доктор прищурился, словно уже можно было праздновать победу.
Огнев зевнул.
— Обвинение покажите, а то я опять не в курсе...
— Бывшего обвинения, — согласился профессор.
— Глупостью свидетелей. Так не бывает. Либо я — врун, но тогда мне денег никто не даст, либо врут свидетели... Одно из двух. Они просто пытались, в меру своего скорбного ума, побольше меня пообвинять, ну и попались в свою же ловушку... Нормальный синдром умственной отсталости...
— Постарайтесь обойтись без диагнозов.
— Почему это? — Профессор, конечно, был далеко не дурак, но отличить сознательную развязность от раздражения вряд ли мог. Небольшой скандальчик не повредит, пусть следствие отвлекается.
— Здесь определения даю я, — с расстановкой сказал профессор, — и постарайтесь это запомнить.
— Еще чего! Буду я себе голову ерундой забивать, — своей тупостью сцена напоминала встречу двух малолетних дворовых хулиганов. Для большего антуража можно было бы сплюнуть на пол. Приглашенные врачи были в недоумении. Глава комиссии взял себя в руки.
— Итак, вы утверждаете, что специальных навыков не имеете?
— В чем?
— Ага, — обрадовался профессор, — вот вы уже не столь категоричны, как раньше! А в прошлый раз вы все отрицали. Ну-ну, посмотрим...
— Куда посмотрим?
— В бумаги, тут мно-огое есть... И по поводу навыков, и по поводу угроз.
— Кому это я угрожал? Вам?
— Нет, пока вы до этого не дошли. Вот, пожалуйста, гражданин Ковалевский утверждает, что вы обещали его застрелить посредством пули в голову...
— А что, есть другой способ? Вот пусть Колюня свои слова и объясняет.
— Вам совсем на это сказать нечего?
— Почему же. Яркий пример очередного маниакального бреда. Вы что, сами не видите — то я аферист, то убийца какой-то... Так не бывает. Если я хотел с потерпевшим расправиться, почему же он до сих пор жив? Я промахнулся, что ли? А где тогда пресловутая пуля?
— Но ведь вы это говорили! — разъярился профессор.
— А вы что, рядом стояли? Лечиться Ковалевскому надо, вот и все угрозы мои.
— Хорошо, разговор доказать нельзя. А письмо?
— Вот так новость! Какое письмо?
— Следствие утверждает, что вы прислали Ковалевскому записку угрожающего содержания...
— А почему мне об этом неизвестно?
— Следователь должен был вам сказать!
— Но не сказал! И перестаньте повышать голос!
— Извините.
111 
