Особенно,... 
87 
На тумбочке, прямо поверх раскрытого Бёлля экзотической закладкой лежал алый кружевной бюстгальтер. Черные джинсы с вывернутой штаниной валялись на вишневой блузе с цыганскими рукавами, из-под одежной кучи выглядывал кожаный нос сабо. Второе сабо каравеллой со снесенными парусами плыло к двери.
– Черт! Черт-черт-черт! – Инга вскочила, пошатнулась и, уже ловя равновесие, увидела себя в зеркале: бледное лицо, всклокоченные волосы, расстегнутый ворот пижамы и багровое пятно чуть ниже ключицы.
– Агни, мерзавка, что ты вытворяешь? Опять за старое? Мало тебе твоего актеришки? Как его звали?
– Ммм? Мик, кажется, – отозвалась далеким эхом Агни. – Я сплю, дорогая сестра, сладко сплю, плохим девочкам тоже нужно спать.
– Кто? – ледяным тоном спросила Инга.
– Дед Пихто, – зевнула Агни. – А ты о чем вообще?
Инга, разъяренная и несчастная, рылась в чемодане в поисках хоть чего-нибудь с высоким воротом. Наворачивать платок вокруг шеи не хотелось. Замазать тональным кремом? Пудрой?
Муку на камбузе попроси, – елейно прожурчало внутри. – У здешнего повара хааааарошая мука. Крупитчатая. Скажи, для юридической работы, тебе не откажут.
Только не с коком, в ужасе подумала Инга. И не с доктором, ой нет, я умру сейчас, стыд-то какой!
Подходящей блузки не было. Была черная шерстяная водолазка. Инга натянула ее, чуть не плача, и тщательно припудрила синяки под глазами.
Лапочка! – восхитилась Агни. – Невеста Дракулы. После мрачной брачной ночи. Настоящая леди, не чета всяким морским разбойницам.
Дрянь. Господи, какая дрянь… И что теперь делать? Идти на завтрак? А если все-таки кок? Инга представила, как кок кружит возле нее воркующим голубем. Механик? Штурман? Кто-то из матросов? Или из пассажиров?
Она вышла на палубу. Счастье какое – никого, кроме этого смешного парня.
Томас, смущенно улыбаясь, мял в руках ветошь, которой только что протирал поручень.
– Доброе утро, Инга. Ты еще не завтракала? Я бы мог сварить кофе.
– Кофе, – почти беззвучно повторила Инга.
– Ну да. Ты выглядишь невыспавшейся. Я… извини, я тебя ничем не обидел?
– Ты? Ну нет, что ты. Никаких обид. Ни-ка-ких! – И, развернувшись на каблуках, она побежала в свою каюту.
– Агни! Агни, проснись, мать твою, или…
– Или что? Разбудишь меня пинками? Вытащишь из постели за волосы? Подвиг барона Мюнхгаузена в дамском исполнении, публика в восторге, оркестр – дробь, исполнительница в болевом шоке.
– Зачем тебе понадобился Томас?
– Он, лапочка, не мне, он тебе понадобился. А я просто решила немножко вам помочь. А то пара девственных пентюхов так и будет болтаться на этом корабле до списания по старости. Ты ему будешь рассказывать про договоры, а он млеть и одобрительно мычать. А тут смотри – всего-то полчаса томительного перещупывания, и тебе уже варят утренний кофе. Я бы поблагодарила. И оцени, самое дорогое он для тебя сохранил.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что на стадии петтинга клиента переклинило. Он, видишь ли, не может девушку завалить в койку, не отпросившись у какого-то Иеронима. Ты не в курсе – это папа, друг или бойфренд? Если последнее, гони дурака в шею. Би – это не наш сексуальный выбор.
– Убью! – взревела Инга. – Сука!
– А ты собака на сене. Тоже сука, кстати, та еще. Сам не гам, и другим не дам!
– Агни! Я тебя ненавижу!
– А я тебя. Иди умойся, дура! У нас рожа общая.
За дверью орали и бесновались на два голоса. Второй голос, сочащийся ядом, Томас узнал не сразу. Вчера она была совсем другая, хотя тоже изрядная стерва.
Когда он, постучав для приличия, вошел, Инга лежала, уткнувшись в подушку, чтоб не выть на весь коридор.
– Я случайно услышал кое-что. Инга, Иероним не папа и не любовник. Он… Это очень странно, но, думаю, вы меня поймете – и ты, и твоя… сестра. Думаю, вы обе ему понравитесь. Потому что мне ты очень нравишься. И Агни тоже.
* * *
Дорогой Иероним!
Я довольно неаккуратно веду нашу переписку, но, полагаю, ты меня простишь. У нас новости, и, наверное, хорошие. О, мне бы хотелось, чтоб они были хорошими. Кажется, когда я думал, что эти каникулы на корабле будут самым большим приключением в нашей жизни, я даже не знал, насколько окажусь прав. Иероним, я даже не знаю, что теперь и думать. Через месяц кончается отпуск Инги, и она возвращается домой, хотя капитан не теряет надежды уговорить ее остаться. Ты же понимаешь, если она останется на корабле, я, наверное, тоже буду с ней. Если же нет, то университет есть и в Т., и там такой же мехмат, как и у нас. Надеюсь, ты примешь мое решение.
87 
