Особенно,... 
4 
— Если тебя не поторопить, до завтра собираться будем, — сказала Рита, поднимаясь с тумбочки, на которой, будто солдат в карауле, поджидала сестру.
— А ты меня не торопи, лучше помоги, — огрызнулась Лика, королевским жестом указывал на огромную, раздувшуюся от напиханных в нее вещей, спортивную сумку. Рядом, завалившись набок, лежал пакет, откуда выглядывала лапа плюшевого медведя, с которым семнадцатилетняя Лика по-детски не расставалась.
— Что ты туда насовала? — спросила Рита, подходя к сумке. — Ну-ка, покажи!
— Еще чего! — фыркнула Лика, поднимая пакет и тем самым, давая понять сестре, что сумку придется тащить той. Как старшей.
— Я это не понесу, — категорично заявила Рита. — У меня свои вещи. И на твоем месте я бы выложила все те майки-юбки-туфли, которые ты набрала «на всякий случай». Дорогая моя, этого случая не будет, потому что, напоминаю тебе, мы едем в деревню, чтобы провести три… ТРИ дня, а не месяца в полевых условиях. И тебе там понадобятся свитер, джинсы и резиновые сапоги, а при хорошей погоде — кроссовки.
— Ой, кроссовки! — всполошилась Лика и, бросив пакет на пол, помчалась в коридор. Рита закатила глаза к потолку. Может, раскрыть сумку и самой выложить все ненужное? Как же, Лика такой хай устроит! Все три дня дуться будет. И короткий отпуск — коту под хвост. Ох, оставила бы она сестрицу дома с превеликим удовольствием, чтобы отдохнуть от ее капризов и неуправляемости, но дороже выйдет: как пить дать, без надзора старшей сестры приведет своего кавалера, чтобы сделать то, о чем даже подумать страшно. И так вон только и слышно от Лики, что быть девственницей в семнадцать лет в наше время позорно. Ханжой Рита себя не считала. На работе от подрастающего поколения насмотрелась-наслушалась чего угодно. Но все же… Все же не могла свыкнуться с тем, что сестра, которую она нянчила с рождения, выросла и в голове той бродят «нехорошие» мысли. Она же еще ребенок, вон, даже плюшевую игрушку везде за собой таскает!
— Может, медведь тебя дома подождет? — насмешливо поинтересовалась Рита, наблюдал, как младшенькая пытается запихать в пакет с мишкой грязные кроссовки.
— Нет, — отрезала Лика таким тоном, что у Риты пропало желание спорить. Она знала, почему сестра не расставалась с медведем: он был для нее не просто любимой игрушкой.
Когда Лике исполнилось пять лет, Рита с бабушкой купили в подарок этого топтыгина. Новый медведь, еще не потерявший от бесконечных стирок свой насыщенно-бурый цвет, без потертостей и заплат, был изумительно красив. Шерсть блестела, взгляд пластмассовых шоколадных глаз казался таким живым, словно игрушка вот-вот заговорит. Бабушка сказала Лике, что медведя в подарок прислала мать, и украдкой попросила старшую внучку не открывать секрета. Рита до сих пор не проговорилась сестре, что подарок на самом деле был от них с бабушкой. А Лика, похоже, так и считала, что его прислала мама, хоть и знала, что той уже давно нет. И не расставалась с медведем, так как эта потертая от бесконечных объятий, зацелованная, замилованная игрушка, которой поверялись самые сокровенные мысли и секреты, свидетель громких радостей и тайных ночных слез, была для Лики невидимой связью с мамой.
Это все вспомнила сейчас Рита, и на глаза навернулись слезы. А младшая сестра тем временем уже успела сбегать на кухню за другим пакетом.
— Ох, горе ты мое, — вздохнула вполне миролюбиво Рита, берясь за ручку сумки.
— С нами Павлик поедет, — «обрадовала» вдруг Лика, когда они вдвоем, путаясь в вещах и спотыкаясь на ступенях, преодолевали последний лестничный пролет. — Ничего, что я его пригласила?
— А ничего, что надо было об этом заранее сказать? Не говоря уж о том, чтобы спросить, — буркнула Рита.
— Ну что тебе, жалко? — надулась Лика. — Будто ему места не хватит.
— Может, и не хватит. Откуда я знаю, сколько человек в машине поедет? Да и нас самих пригласили, не забывай. Учти, если машина окажется полной, Павлик не поедет. Или пойдет пешком.
— Тогда я с ним!
— Пешком?
— Останусь!
— Еще чего! — фыркнула Рита и так в сердцах, едва сдерживая раздражение на сестру, дернула сумку, что Лика не удержала одну ручку и выпустила ее.
— Потише ты, — зашипела младшенькая. — Куда рванула? Ой, Павлик!
Мгновенно забыв о сумке, Лика бросилась к выходу из подъезда, в дверном проеме которого маячила тощая и длинная, как циркуль, фигура одноклассника.
4 
