Последние отзывы

  26  

Угольцеву не сиделось в своем укрытии. Тем более что начинали донимать мухи. Не в его правилах было подглядывать и подслушивать чужие тайны, но им овладело жгучее любопытство. Он понял, что ему просто необходимо почувствовать атмосферу дома, в котором выросла эта необыкновенная девушка. Он уже готов был выйти из своего укрытия, зайти в калитку, подняться по ступенькам на веранду и спросить, к примеру, где почта или междугородный телефон. Но вдруг увидел, что парень с девушкой вышли из дома и побежали в обнимку к машине. Очевидно, он сумел уговорить ее посидеть напоследок в кафе или ресторане.

Когда белая «Волга» отъехала, Угольцев не спеша перешел через дорогу и нажал на кнопку звонка возле почтового ящика с цифрой «28». Он знал, кто-то непременно окажется дома: дверь на веранду осталась распахнутой настежь.

У появившейся на пороге высокой стройной девушки был растерянный вид.

— Пройдите, пожалуйста, в дом, — сказала она Угольцеву так, будто давно его ждала. — Мама скоро придет.

Его провели в полутемную комнату со старинным буфетом орехового дерева, таким же массивным столом и дешевыми тюлевыми занавесками. В комнате было почти темно от того, что она выходила окнами в густой начинающийся возле дома сад. Угольцев сел на вполне современный поскрипывающий стул, положил ладони на белоснежную скатерть.

— Маму срочно вызвали в школу. Какая-то ревизия, связанная с ремонтом. Директор ушел в отпуск, она его замещает. Я принесу вам чаю.

Девушка лгала привычно гладко, сохраняя невинное выражение лица. Она была сестрой Марии-Елены, как называл ту девушку ее возлюбленный. Но в ней не было и сотой доли того шарма, что сводил с ума мужчин в ее родной сестре.

— Лучше чего-нибудь холодного, — сказал Угольцев. — Вы не могли бы позвонить вашей маме, чтобы она как можно скорее вернулась?

— К сожалению, с утра не работает телефон, так что я никак не могу сообщить ей, что вы приехали. Кстати, она ждала вашего звонка вчера. Почему вы ей не позвонили?

— Я потерял номер вашего телефона. Я записал его на каком-то листочке и как всегда где-то оставил. Может быть, вы будете так любезны и напишете мне вот здесь?

Угольцев вынул из кармана записную книжку, открыл ее на букве «Б», протянул девушке шариковую ручку. Она склонилась над столом, обдав его запахом каких-то трав и едва ощутимым эфира, написала разборчиво и крупно: «Берестова Мария Лукьяновна, 23-16-71».

— Большое спасибо.

Угольцев наклонил в знак благодарности голову и спрятал в карман книжку с ручкой.

— Может, хотите посмотреть дом? — предложила девушка, вернувшись минуты через полторы со стаканом холодного и очень крепкого вишневого компота.

— Разумеется. — Он встал, вышел вслед за нею в коридор. — Эта лестница ведет в мансарду?

— Да. Мы живем в ней только летом. Там нет отопления. Нам хватает низа. В доме пять комнат.

Угольцев многозначительно кивнул и стал подниматься по узкой шаткой лестнице. Девушка шла за ним следом. В мансарде были низкие потолки. Он обратил внимание на покрытый стареньким пледом матрац возле окна, разбросанные возле него книги, среди которых была его любимая — «Воспитание чувств» Флобера. Тут же валялись стопки старых номеров «Советского экрана» и «Театральной жизни».

— Это младшая сестра, — виноватым голосом пояснила девушка. — Она еще в школе учится.

Угольцев отодвинул кусок пестрой материи, которым было занавешено широкое окно, увидел желтеющую степь, прорезанную извилистым проселком, небольшие островки тополей и ив. Очевидно, там была речка.

Он прошелся раза два по душной мансарде, скрипя половицами чисто вымытого крашеного пола. Обратил внимание на висевшие на стене пуанты и самодельную — из жестко накрахмаленного тонкого тюля — пачку в углу. Она свисала с потолка и была завернута в марлю. Угольцеву показалось на мгновение, что он увидел Марию-Елену, стоящую на кончиках пуантов и почему-то виновато ему улыбающуюся.

— Сестра увлекалась балетом, — пояснила девушка.

— Увлекалась? А теперь не увлекается?

Она пожала плечами и отвернулась.

— Кстати, я не знаю, как вас зовут, — вспомнил вдруг Угольцев. — Мне неловко обращаться к вам с вопросами, не зная вашего имени.

Это на самом деле было так. Угольцев получил хорошее воспитание. Его мать была из старой профессорской семьи.

  26