31 
– Может, ты и права, – согласился Чистяков.
Воронин появился в дверях и шаркающей походкой направился к своему креслу за рабочим столом.
– Ну-с, – прокряхтел профессор, – с какой такой находкой вы ко мне пожаловали, молодые люди?
– Вот, – сказал Чистяков доставая из пакета отмытую немецкую каску, – я нашел остатки немецких, судя по всему, позиций. Там еще было разбитое горное орудие. Все это или обвалом, или лавиной снесло с перевала. Очень тщательно я осматривать место не стал, потому что со мной была группа детей. Я подумал, что там могли оказаться под камнями боеприпасы, снаряды для той же пушки или еще что.
– Это вы правильно сделали, Игорь, – кивнул головой профессор, рассматривая находку с разных сторон. – Когда немцы ушли, то проводилось массовое разминирование перевалов и горных троп. Но быть уверенным в полной безопасности все равно нельзя.
– Мне интересно, Никита Савельевич, что это была за эмблема сбоку на каске? – стал показывать пальцем Чистяков.
– Кроме как цветку эдельвейса, здесь быть нечему, – ответил Воронин. – Вот смотрите, верхняя часть эмблемы стерлась, а видны только два нижних лепестка, тонкой ножки тоже не осталось, а вот этот треугольник – это два листка.
– Горные стрелки из «Эдельвейс»? – спросил Мостовой. – Тогда откуда там пушка? Случайно оказались рядом?
– Вы, юноша, думаете, что «Эдельвейс» – это что-то типа горной пехоты? – вскинул брови профессор. – Ошибаетесь. Горно-егерские части имели в своем составе легкое и тяжелое вооружение, как и любая воинская часть. Просто все это было приспособлено к действиям в горах.
– А я думал, это что-то вроде спецназа, подготовленного к действиям в горах.
– Ты бы, Боря, меня спросил, – с укоризной заметил Чистяков. – «Эдельвейс» – специализированные горнострелковые части в немецкой армии.
– Ну, Игорь, – с улыбкой развел руками профессор, – тут даже вы заблуждаетесь. Впрочем, это общее заблуждение. Собственно, «Эдельвейс» – это неофициальное название. Скорее сленговое у немецких военных. Относится оно исключительно к 1-й дивизии 49-го горнострелкового корпуса генерала Конрада. Позднее, с чьей-то легкой руки всех горных стрелков вермахта стали называть «эдельвейсами».
– Вермахта? – опять удивился Мостовой. – Я почему-то думал, что это эсэсовские части.
– В СС были свои горнострелковые части, – покачал головой Воронин, – как, впрочем, танковые и различные другие.
– А расскажите, Никита Савельевич, – попросил Чистяков, – что вы знаете об «эдельвейсах» и боях с ними у нас здесь, в горах? Вы ведь наверняка многое о них знаете?
Профессор бросил на Чистякова странный взгляд, в котором был страх, боль и еще что-то. Игорь уже пожалел о своей просьбе. Он ведь ничего не знал о молодых годах профессора. Может, что-то неприятное у него было связано с горными стрелками? Горе какое-нибудь. Профессор помолчал некоторое время, очевидно, успокаиваясь, и, наконец, заговорил.
– Части альпийских стрелков создались еще во время Первой мировой войны, – стал рассказывать Воронин, – когда Германии для поддержки своих австрийских союзников на итальянском фронте потребовались специализированные подразделения. Их эмблемой и стал высокогорный цветок эдельвейс, который вы, Игорь, наверное, хорошо знаете. Идея оказалась своевременной и весьма себя оправдала, поэтому перед началом Второй мировой войны весь личный состав немецких горнострелковых войск прошел основательную подготовку в Альпах. Во время Второй мировой немецкие горные стрелки действовали на всех фронтах: от Норвегии до Балкан и в особенности в России. Я, когда готовил материалы для своих книг по истории и краеведению, встречался со многими фронтовиками, участниками боев здесь, на Кавказе. С рядовыми бойцами и с генералами. Сами понимаете, что я человек невоенный и не могу оценить ситуацию и способности различных родов войск, поэтому и обращался за консультациями.
– Интересно, – заерзал на стуле Чистяков, – значит, вы встречались и с нашими горными стрелками? Теми, кто воевал с «эдельвейсами»?
– Вот именно, – как-то горько усмехнулся профессор, – теми, кто с ними столкнулся. Причем не только здесь, но и на других фронтах.
– Как это? – не понял Мостовой. – Я думал, что горные егеря воевали только в горах?
– Нет, – покачал головой профессор, – как мне объясняли военные, это были специальные подразделения, целые дивизии и корпуса, которые были обучены действовать в любых сложных условиях, но особенно в горах. Когда в 1939 году началось вторжение в Польшу, дивизии альпийских стрелков захватили с флангов польские войска, чем и решили их разгром. Эти же дивизии были переброшены в Норвегию, чтобы воспрепятствовать высадке союзников в Нарвике. Затем наступали на Балканах и в Греции, принимали участие в воздушном десанте на Крит. Мне наши генералы-фронтовики рассказывали, как немецкие горные стрелки были прекрасно подготовлены. Где-то я это даже упоминал в своих работах. Подождите-ка.
31 
