Особенно,... 
62 
– Я сам, – сказал он, пытаясь взяться за плечо Чичера поудобнее.
Теперь они шли медленнее, но и меньше уставали. Отец Василий храбрился, всячески пытался показать, что он может идти, хотя чувствовал, что у него сильный жар. Ноги его не держали, глаза застилала пелена. Следующую ночь он мерз, хотя и лежал около большого костра и у него чуть ли не дымились куртка и одеяло.
Наутро Чичер снова взвалил священника на себя. Пытка качанием с ноющей раной на боку продолжалась вечность. Отца Василия снова стали одолевать видения и галлюцинации. Он стал слышать голоса, которые кричали издалека. Где-то даже раздался выстрел. Может, это Чичер пошел охотиться, потому что они не ели уже сутки. Потом отец Василий открыл глаза и из-за плеча Чичера увидел, что, разбрызгивая воду и поскальзываясь на прибрежных камнях, к ним бегут люди.
В нос ударил резкий едкий запах, и сознание вернулось. Отец Василий открыл глаза. Здоровенный Костя Рублев, капитан спецназа, деловито обрабатывал рану на его боку. Молодой парень с автоматом и в камуфляже протянул ему шприц. Рублев подмигнул священнику и сделал укол. Вокруг ходили и разговаривали люди, но отец Василий не видел Чичера.
Увидел он беглеца, когда его самого подняли на самодельные носилки. Чичер стоял, заведя руки за спину. На них поблескивали наручники. Лицо преступника не выражало абсолютно ничего, разве что только усталость. Невероятную, нечеловеческую усталость.
– Подождите, – попросил отец Василий, – поднесите меня к нему.
Чичер не обернулся, когда к нему подошли спецназовцы с носилками. Он смотрел невидящими глазами перед собой.
– Женя, – позвал священник.
Чичер обернулся.
– Женя, я буду молиться за тебя, – снова сказал отец Василий. – Он очень добрый, Женя. Он все понимает и простит тебя, я знаю. И ты знай.
– Я знаю, – кивнул головой Чичер.
Он глубоко вздохнул и, задрав заросший щетиной подбородок, посмотрел в бескрайнее голубое небо с бегущими по нему редкими облаками.
62 
