25 
– Поймите, ребята, на вас вся надежда! Мы с женой, как и очень много других людей, практически попали в заложники банде мерзавцев, которые круглосуточно нас терроризируют. Сил терпеть это больше нет! У Маруси уже нервы сдают, да и не у нее одной. Одним словом, наша жизнь превратилась в кошмар! Помогите!
– А что надо будет сделать? – спросил Михаил, который был у них здесь за главного.
Я повторил им то же, что недавно рассказывал участковому, правда, с учетом его замечаний, и не могу сказать, чтобы они пришли от моего предложения в восторг, но решили подумать. Отойдя от меня, они очень бурно обсуждали услышанное, но пришли к общему мнению, что надо помочь.
– Только ради Марии, – откровенно сказал Михаил. – Она для нас столько сделала, что грех отказать!
«А еще давала заработать, потому что на вашу стипендию не разгуляешься!» – подумал я, но вслух говорить это, естественно, не стал.
– Кстати, она в курсе? – спросил он.
Соврать ему и сказать, что моя жена дала «добро» на эту затею, было рискованно – они ведь могли позвонить ей, чтобы уточнить некоторые детали, так что я вынужденно был честным.
– Нет! Она ничего не знает! – ответил я. – Я специально не стал ей ничего говорить, потому что она уже и так балансирует на грани нервного срыва, а тут начала бы еще и за меня с вами волноваться.
Они переглянулись, и я уже было забеспокоился, что они могут отказаться, но тут один из них решительно сказал:
– Ладно! Надо спасать благодетельницу! Мы за это возьмемся!
Я выдал им деньги и договорился о связи. Довольный тем, что мой план начинает потихоньку претворяться в жизнь, я объехал все нужные магазины и направился домой. Но оставался нерешенным еще один и, пожалуй, самый главный вопрос, правда, я надеялся на помощь одного человека, так что особо не волновался.
И вот я в Боровске. Поставив машину на стоянке на центральной площади, я пошел в редакцию нашей районной газеты, которую возглавлял Геннадий Титов, мой недавний, но хороший знакомый.
– Привет, старый! – радостно приветствовал он меня. – Кофе будешь?
Кофе у них в редакции был поганый, так что я быстро отказался, сославшись на недостаток времени, и перешел сразу к делу:
– Слушай, Гена! У тебя на местной радиостанции знакомых нет?
– Есть! И не просто знакомые, а друзья! Они же как раз над нами находятся! – ответил он и спросил: – А что тебе от них надо?
– Да вот тут я жульничество одно задумал, – небрежно ответил я с самой хитрой рожей, какую только смог изобразить..
– Веселое? – спросил, поднимаясь, Гена.
– Еще какое! – заверил его я.
– Ну, тогда пошли! – позвал он. – Для моих друзей – любой каприз, но, как ты понимаешь, за деньги! Рынок на дворе, и отношения соответствующие!
– Само собой! – заверил его я.
В студии меня выслушал их главный редактор, по виду ровесник Титова, что и объясняло репертуар радиостанции, и охотно согласился помочь.
– А что? – весело сказал он. – Прикольно будет!
– Еще как! – поддержал его я и мысленно добавил: «А кое-кто даже обхохочется! До слез!»
Переделав все дела, я с чистой совестью предстал перед ясными очами своей жены и на ее вопрос: «Ну, как тебе ребята?» – искренне ответил:
– Во! – и показал большой палец. – Настоящие гвардейцы!
Глава 11. МАША. ЕЩЕ ОДНИ БУЙНЫЕ СОСЕДИ НА НАШИ ГОЛОВЫ
На следующий день вечером мы с мужем и примкнувшим к нам, как когда-то писали газеты о Шепилове, Богдановым – он временно жил у нас, потому что на его участке все еще здорово воняло, – относительно мирно ужинали в беседке. Мы так притерпелись к этой нечеловеческой музыке, что уже почти не обращали на нее внимания, правда, вот только говорить приходилось на повышенных тонах, чтобы услышать друг друга. Местная FM-станция, как заведенная, неутомимо гоняла столь любимые качком и его компанией одни и те же низкосортные песни, которые они постоянно заказывали по телефону, а мы вынуждены были это слушать, поскольку деваться было некуда.
– Господи! – простонала я. – Ну неужели этот бред под три аккорда может кому-нибудь нравиться?
– Какой интеллект, такие и вкусы! – философски заметил Сашка, разливая по стаканам виски из запасов Сергея Сергеевича, потому что воспринимать окружающую нас действительность на трезвую голову было невозможно, так недолго и с ума сойти. – Ты же видела их дебильные рожи, так чему же удивляешься?
25 
