Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
2 
И неважно, что батуринские ребята обычно не употребляли ничего крепче пива, сортов коего было на столе не меньше дюжины, – всеобщее веселье крепло и ширилось, расходясь волнами от стола, за которым Славка Болдин острил, отпуская порой скабрезные шуточки по поводу «боевых» операций и растущих аппетитов людей Батурина. Женщины пили преимущественно шампанское. Поредевшие ряды бойцов Батурина пополнили «новобранцы».
Полунин сидел с едва пригубленной рюмкой коньяка, присланного ему Юсуповым, торговавшим в Москве греческими коньяками. Александр взял с Владимира слово, что на всех праздниках Полунин будет пробовать хотя бы каплю из подаренной ему коллекции. Обещание носило шутливый характер, но Полунин всегда относился к Юсупову с искренней симпатией, а кроме того, был благодарен тому за помощь в разборке с Томашевским и Исаевым.
Чуть поодаль от батуринцев сидели гости из областной администрации: первый зам губернатора по топливно-энергетическому комплексу Цепелюк Николай Борисович, помощник Цепелюка – Изяев Шамиль Рахметович, начальник финансового отдела Реденко Иван Петрович, а также специально приглашенные члены совета директоров немецкой корпорации «JEI», с которой Полунин заключил контракт на инвестирование «Нефтьоргсинтеза» в обмен на пятнадцатипроцентный пакет акций своего детища. Немцы жеманно морщились, косясь на шумную компанию во главе с Болдиным, и манерно улыбались, полные загадочных мыслей и расчетов. Казалось, даже атмосфера всеобщего веселья не может оторвать их от составления бизнес-планов и обдумывания бизнес-проектов. Они словно надели на себя маски, но сквозь заученные гримасы пробивались хвостики невольных прикидок. С официальной речью про спутницу жизни и блестящие перспективы российско-немецкого сотрудничества выступил Цепелюк Николай Борисович. Это был тучный лысеющий мужчина лет пятидесяти, с короткими руками и тройным подбородком, с плотно сжатыми тонкими губами и оценивающим прищуром серых глаз, смотрящих из-за очков цепко и внимательно. С лица Цепелюка не сходило выражение глубинного недоверия, его узкий рот то и дело складывался в скептическую усмешку, так что даже произнося торжественный спич, он не мог до конца улыбнуться. Вместо улыбки по его лицу пробегали быстрые судороги, когда же нужно было придать словам максимум значения, он слегка хмурил почти бесцветные брови, а потом снова натягивал на себя маску брезгливой усталости.
– С этим проектом наша область имеет все шансы выйти на мировую арену... Если мы соединим русский размах с немецкой пунктуальностью, – здесь он с тонким намеком посмотрел на продолжавшего есть икру Пеггелера, – то... – чиновник на секунду замялся, – то... цены нам не будет...
Полунин усмехнулся про себя и незаметно для окружающих переглянулся с иронично внимающим словам Цепелюка Болдиным. Болдин чуть не прыснул со смеху. Он не любил всех этих надутых шишек, считая их паразитами на теле общества. Когда Полунин, который, сам не отличаясь оптимизмом по поводу работы чиновников, все же не хотел мести всех под одну гребенку и стремился объяснить Славке, что и среди служащих государственных контор попадаются порой вполне приличные люди, Болдин отмахивался, а то принимался насмехаться над «наивностью» Владимира. И тогда Полунину приходилось ставить зарвавшегося «сопляка» на место.
– ...мы даже рассматриваем вопрос о расширении сотрудничества. Да, – Цепелюк многозначительно обвел взглядом присутствующих, – пятнадцать процентов акций – это не предел! Мы заинтересованы в налаживании новых производств... Высокооктановый бензин – это еще не все! Битум, кровельные материалы, дизельное топливо, топочный мазут... – Цепелюк даже повеселел, – все, что хотите. Без топлива ни область, ни страна не могут сдвинуться ни на шаг в своем экономическом развитии.
Полунин нахмурился. Сидевшая с ним по правую руку Светлана осторожно положила ладонь ему на руку.
– И только такие люди, как Полунин Владимир Иванович, пригласивший нас на этот замечательный праздник, способны «сделать сказку былью». Но и таким сильным и умным бойцам, – Цепелюк как-то судорожно усмехнулся, очевидно, таким образом выказывала себя ироническая игривость, на которую он вдруг осмелился, – нужен кто-то, кто мог бы обеспечить отдых, уют, покой.
Полунина передернуло от досады. Корявость чиновничьей речи раздражала его. Но он быстро справился с собой и посмотрел на свою спутницу. На ее хорошо очерченных губах застыла чуточку насмешливая улыбка. Эта улыбка, спокойная реакция умной и тактичной женщины на официозную пошлость, пролила на его сердце бальзам.
2 
