Особенно,... 
74 
– Нет, у нее было с кем поразвлечься. – Обращение на равных сработало, но, по большому счету, это ничего не значило.
– Но ты к ней был неравнодушен.
– Угадала. Я надеялся, что настанет и мой день.
– Ты отпустишь меня? – Она заискивающе посмотрела на него.
– Вначале мы с тобой проведем чудную ночь, а вот затем уже решим, что нам делать, как нам быть.
Нельзя сказать, что перспектива очень ее радовала, но это все же лучше, чем лежать выпотрошенной где-нибудь на окраине города.
И тут до нее дошло. Он же везет ее на свою живодерню! Выкупил и будет наслаждаться ее внутренностями. Сейчас заведет к себе в квартиру, там и разделает ее!
– Послушай, может, отложим до завтра, сегодня я так устала!
Он покачал головой.
– Не откладывай на завтра ту, которую можешь сегодня… Это ли не истина?
– А ты философ.
Они вошли в уже знакомый подъезд. В сумочке из крокодиловой кожи, которую ей любезно вернули, не было ничего тяжелого или опасного для здоровья. Дарья завела сама себя так, что теперь с каждым шагом, приближавшим ее к квартире Синенького, в ней рос ужас от мысли, что он разделается с ней. Ведь все просто: Анна не стала спать с ним – и он убрал ее. А если даже и спала, то чем-то не угодила.
Сняв с плеча сумочку, она зашла в лифт, куда ее первой любезно пропустил Геннадий Абрамович. Ремешки у сумки были прочными. Она попробовала разорвать один из них – ничего не получилось.
«Придется душить, – решила Дарья. – Пока он открывает дверь, я смогу накинуть удавку ему на шею».
Убивать его она и не думала. Просто рассчитывала хорошенько пугнуть. Пока директор оклемается, она уже будет далеко отсюда.
– Подожди, сейчас открою.
Он достал из кармана ключи и подошел к двери. Дарья приблизилась к нему вплотную и, стиснув зубы, приготовилась накинуть импровизированную удавку.
Синенький резко повернулся.
– Отойди от света, ничего не видно.
Словно нашкодившая ученица, она резко убрала руки за спину.
Следом за хрустом замка раздался грохот.
* * *
Очнувшись, она первым делом пошевелила руками и ногами. Вроде все работает. А вот грудная клетка словно скована железом. Перед глазами аккуратная попочка медсестры, которая нагнулась над какой-то женщиной, лежащей напротив.
– Эй, давно я здесь?
Медсестра повернулась. Девочка лет восемнадцати, а уже медсестра.
– Как дела? – спросила она, заправляя под шапочку непослушные русые волосы.
– Грудь ноет, спина, голова гудит, – доложила Данилова, не забывая вновь повторить интересующий ее вопрос.
– Вас привезли вчера, поздно вечером.
– Сколько сейчас времени? – Дарья решила приподняться, но боль в спине оказалась столь мучительной, что пострадавшая была вынуждена оставить попытки встать до лучших времен.
– Семь вечера. Я сейчас позову дежурного врача. Он должен вас осмотреть.
Дарья нервничала, потому как мать явно не знала, где она, и наверняка потихоньку сходит с ума. Маман, должно быть, мечется в четырех стенах и извела уже пузырек валерьянки.
Пришел врач – усталый мужчина под пятьдесят. Большие темные круги под глазами, красные червячки полопавшихся сосудов на фоне белков. В наших больницах врача от медсестры можно отличить лишь по стетоскопу, болтающемуся на шее, и иногда более глубокому выражению лица, отражающего ход или застой мыслей. И то, и другое у дежурного присутствовало.
– Как вы себя чувствуете? – Он сел на стул рядом с ней и осторожно открыл одеяло.
– Отвратительно, но вроде все на месте. Я в реанимации?
– Именно, дальше только кладбище, – мрачно пошутил доктор.
Дарья думала, что он будет слушать ее этой холодной железякой, на самом же деле он пустил в ход пальцы.
– Будет больно – не стесняйтесь.
В самом деле, как только мягкие подушечки пальцев коснулись больного места, Дарья застонала. Доктор не стал больше с ней возиться и вынес вердикт:
– Лежать. Переломов ребер у вас нет, хотя пара трещин имеется. Следствие сильного ушиба спины.
– Что с Синицыным?
– Это тот, что был с вами?
– Да.
– Его уже готовят в последний путь. Насколько я знаю, ему досталось все самое-самое.
– Понятно…
– Жалобы на данный момент? Руки? Ноги? Как голова? Не тошнит?
– Голова побаливает, немного в висках пульсирует. Моя мать не знает, что со мной.
– Если дома есть телефон, медсестра позвонит. А вы готовьтесь… лечить будем. – Он коснулся ее плеча. – С возвращением. Мы уже не надеялись.
74 
