Особенно,... 
72 
* * *
Дарья не принадлежала к тем, кто забывает цифры. Она добралась до места за полчаса, благо колеса свои.
Заставив скрипеть еле живой лифт, она поднялась на шестой этаж. На лестничной клетке не было никого, кроме таракана, сидящего непосредственно возле звонка с нужным ей номером.
Дарья не стала раздумывать и позвонила.
Ее, должно быть, долго разглядывали в глазок, но все же наконец открыли.
Высокий худощавый обладатель тяжеленного подбородка смотрел на нее с некоторым удивлением.
– Да? – поторопил он ее, потому как Дарья не произносила ни слова.
Она была уверена, что перед ней Синенький, но не будешь же спрашивать у человека: «Вы Синенький там или Голубенький?»
– Вы директор оздоровительного комплекса?
– Да, – снова «дакнул» он, на этот раз утвердительно. При этом его длинная черная челка, тронутая сединой, мотнулась.
– Денис просил вам передать, что он ждет от вас еще пять штук.
– Извините, я не знаю, о чем вы говорите. Я вас в первый раз вижу.
Он стал закрывать дверь, но хлопнуть ею не успел.
Из-за спины Дарьи раздался гулкий бас:
– Как интересно, я тоже ее раньше в глаза не видел.
Денис стоял и тяжело втягивал воздух. Наверняка подъем по лестнице утомил его. Причем надо было все делать бесшумно, он и с этим справился.
– Перемести ее отсюда на мою дачу. Я, кажется, за это вам плачу, – прошипел гиперподбородок, и дверь захлопнулась.
Сейчас не нужна была и сотая часть ее интеллекта, чтобы предсказать дальнейшее развитие событий. Можно было попытаться все изменить, но шансов у нее…
Дарья заулыбалась:
– Послушай, перестань. Я, наверное, перепутала адрес.
– Ты по-хорошему пойдешь или мне придется тебя уговаривать?
Она продолжала улыбаться, не забывая при этом приближаться к нему. Рассчитывать приходилось на один-единственный удар.
Как ей показалось, махнула ногой она довольно резко, но ничего не вышло. Носок туфли замер всего в сантиметре от паха, перехваченный крепкой пятерней.
– Ну, что теперь будем делать? – Он и не собирался отпускать ее ногу. Приходилось балансировать.
– Отпусти, засранец, – тихо попросила Дарья.
– Зачем же мне упускать столь дивную возможность поразвлечься?
Дарья попыталась вырваться, но у нее ничего не получалось. Он держал крепко и задирал ее ногу все выше и выше. Рано или поздно она должна была упасть на спину, больно ударившись о бетон.
– Какие у нас красивые трусики… – Ему доставляло удовольствие наблюдать за тем, как девушка с каждой секундой начинает осознавать себя жертвой. Как только человек сдается морально, с ним можно делать все, что угодно, зная, что сопротивления не будет.
Дарья была вынуждена задрать юбку, чтобы не грохнуться. Она снова попыталась лягнуться, но это ни к чему не привело.
– Тихо, тихо, девочка. Ножки у тебя еще сегодня устанут. Не надо надрываться.
Держал он крепко. Но не стоять же с задранной вверх ногой вечно.
– Хорошо, я буду вести себя тихо, – сдалась она. Гигант тут же отпустил ее ногу и получил туда, куда мечтала зарядить ему Дарья. – Ну ты и дурень, – бросила она на прощанье, переступая через скорчившегося на полу сутенера.
Она быстро побежала вниз по лестнице, надеясь очень скоро уже сидеть дома и смотреть телевизор в обнимку с маман.
В дверях подъезда она налетела на мужичка, который был с нее ростом.
– Ты куда? – поинтересовался он, выкручивая ей руки за спину.
Охая и ахая, гигант спустился вниз на лифте.
– Познакомься, Дарья, это Коржик. Коржик, это сука Даша. Мы ее везем на директорскую дачу.
– Норма-а-ально, – протянул Коржик, чья физиономия была обильно покрыта мелкими, едва заметными шрамами.
* * *
Они доставили ее быстро. Через час после несостоявшегося визита к Синенькому Дада была разложена на кровати.
– Начнем допрос, – объявил Денис, снимая рубашку, под которой не было ничего, кроме мускулов и жира.
– А что мы хотим от нее узнать? – справился Коржик, ступая по обшарпанному светло-коричневому линолеуму.
– Для начала – кто такая и откуда, – дал установку сутенер, а также, видимо, палач по совместительству.
Дарья по-партизански молчала, не собираясь сдавать себя сразу же, хотя никаких шансов продержаться у нее не было. Рано или поздно ей придется говорить или правду, или полуправду или сочинять правдивую ложь.
Денис достал из ящика ножницы и, склонившись над Дарьей, стал разрезать ей юбку. Так как руки и ноги ее были привязаны к ножкам кровати, сопротивляться она не могла; единственное, чего они не сделали, затащив ее в двухэтажную дачу, так это не заткнули ей рот, чем она и воспользовалась.
72 
