Особенно,... 
8 
– Держитесь крепче! – крикнул он, пытаясь перекричать гул мотора. – У нас проблемы, идем на вынужденную!
Отец Василий кивнул, и тут вертолет словно провалился в яму. Не успев ухватиться за поручни, священник грохнулся на пол. Вертолет резко задрал нос, гася скорость снижения. Амортизаторы шасси погасили удар, но он все равно оказался чувствительным. Отцу Василию показалось, что его ударили по грудной клетке огромной доской. Он ударился затылком с такой силой, что на миг свет померк в глазах. Наверное, он несколько секунд находился без сознания, потому что, когда пришел в себя, лопасти вертолета уже остановились.
Отец Василий открыл глаза и увидел перед собой лицо летчика. Тот улыбался какой-то напряженной перекошенной улыбкой.
– Жив, батюшка! Обошлось, сели мы.
– Слава богу, – прокряхтел священник, поднимаясь на ноги. – А что случилось-то?
– Скорее всего, что-то с подачей топлива.
С помощью летчика отец Василий открыл люк и спустился на землю. Командир стоял, разглядывая свой вертолет, и курил долгими затяжками.
– Как же вы сумели его посадить? – покачал головой священник, морщась от боли в затылке. – У него же двигатель, как я понял, заглох.
– Авторотация, – пояснил второй пилот. – На холостом ходу винтов сели. Когда вертолет снижается, лопасти все равно вращаются под воздействием потока воздуха. Вот тут наклоном винтов и можно маневрировать.
– Молодцы вы, – похвалил отец Василий, – справились.
– Повезло, – резко ответил командир. – Еще минута, и нам бы высоты не хватило.
Отец Василий оглянулся в ту сторону, куда показывал летчик. Невдалеке стеной стояла тайга, упираясь в небо верхушками деревьев. Рухнуть туда – и костей не соберешь!
– А вы, батюшка, смотрю, и не успели испугаться?
Отец Василий с удивлением посмотрел на летчика.
– Вообще-то успел. Только что особенно пугаться? Все в руках Господа нашего. Помолиться успел, это точно.
– Ну, будем считать, что ваша молитва нас и спасла, – уже мягче улыбнулся командир и полез в кабину.
Отец Василий услышал, как он связывается с кем-то по рации и докладывает о происшествии. Вдруг со стороны реки быстрой рысью протрусил олень, на котором, помахивая длинным гибким шестом, сидел якут-подросток. Приглядевшись, священник заметил у самой реки три балагана – невысокие жилища прямоугольной формы с чуть наклонными стенами из тонких бревен, обмазанных глиной с навозом и двускатными крышами, крытыми древесной корой и дерном.
– Ай-ай! – закричал подъехавший верхом на олене якут, оказавшийся не подростком, а маленьким крепким старичком. – Чуть не убились! Смотрю, летит плохо, не так, как всегда. Думаю, совсем убьются, надо ехать смотреть.
– Обошлось, старик, не кричи, – проворчал второй пилот.
– Как, не кричи? – возразил якут, шустро спрыгивая со своего скакуна с ветвистыми рогами. – Как, не кричи, когда беда совсем уже близко была? Здравствуйте, летчики, здравствуй, батюшка.
– Здорово, старик, – ответил второй пилот. – Скажи лучше, переночевать пустишь?
– Отчего не пустишь, – бодро проговорил якут, обходя вертолет со всех сторон и цокая языком. – Дом пустой, народ на пастбищах. Живи сколько хочешь. А что, твою железную стрекозу скоро лечить приедут?
– Ой, не скоро, – раздалось из кабины, и на землю спрыгнул командир. – Принимай гостей, отец. Как тебя зовут-то?
– Гость в доме – радость, – философски заметил якут, похлопывая по шее своего оленя, который выискивал под ногами траву и мох, раскапывая каменистую почву копытом. – А зовут меня дед Мэнгэ. Ну, это по-нашему, а крестили Федором. Вещи есть? Грузи на олешку, домой пойдем. Обедом буду угощать. – И тут же добавил: – Раз с вами батюшка летел, то Бог вас и спас. Священнику нельзя разбиваться.
Летчики забрали из вертолета свои планшеты с картами, нагрузили на оленя чемоданы отца Василия и тронулись вслед за якутом к стойбищу, недовольные тем, что придется торчать в этом стойбище невесть сколько, а у них план, от которого зависит и зарплата. Старик бодро семенил своими кривыми ногами рядом со священником.
– А скажи, батюшка, детей ты крестить можешь? – спросил он. – Мал-мала трое есть, и все некрещеные.
– Конечно, – ответил отец Василий. – А ты, дедушка, никак, верующий, православный?
– А то как же, – охотно ответил якут. – Молодой был, шаман лечил. Старый стал, поумнел. Одному богу молиться надо. Много духов – много молиться надо. Устаешь. Русские хорошо придумали: заболел, врач вертолетом прилетел – полечил; ребенок родился, священник вертолетом прилетел – окрестил. Удобно.
8 
