Особенно,... 
43 
— Что бы Вы хотели добавить еще об Илье Григорьевиче?
— Проведя более 30 лет рядом с ним, могу сказать, что таких одержимых людей мало. Мне всегда нравились люди, которые раз и навсегда выбрали свою стезю и всю жизнь с нее не сворачивают несмотря ни на что. Ведь он пять раз был под расстрелом, но никогда от своих идей не отступал. Как пришло к нему это вдохновение и понимание, вот и в 99 лет он живет своей идеей. Это первое. Второе. Он начитан. Однажды я присутствовал при таком разговоре. Один из очень уважаемых людей спросил его: "Как вы, Илья Григорьевич, убиваете время?" Есть такое выражение в быту, — "как убиваете время". Он ответил: "Я этого не понимаю. У меня не хватает времени".
Он спрашивает: "Ты, прочитал эту книгу? Какое у тебя мнение? Посмотри, обрати вот на это внимание". Исключительно быстро читает и прочитанное запоминает. У него громадная личная библиотека. Потом — громадный личный архив[74].
Конечно, личность формируется другими личностями. Нет такого выдающегося деятеля в Советском Союзе или за рубежом из родственного по тем временам национально-освободительного или коммунистического движения, которые бы его не знали. Иосиф Броз Тито. Сложен в общении, но со Стариновым общался свободно. Илья Григорьевич человек не робкого десятка. До самого последнего времени, в самые трудные времена носил орден Югославии. В период осложнения и, как говорят, при "отце родном" иметь югославский орден (не сдать его) означало быть близким к врагу народа. Он пренебрегал этим. Вел большую переписку с зарубежьем.
Ну, а в быту он был очень скромен, неприхотлив. Квартиру получил еще до войны. И вот вся семья, — и взрослый сын, и приемная дочь — все прописаны в ней. И он стоял на очереди, как это положено, как участник Гражданской войны. И вот, когда на 82-м году жизни попросил ускорить получение квартиры, один из зампредов КГБ СССР, я не хочу называть его фамилию, сказал: "Да кто на 82-м году жизни просит квартиру?" Илья Григорьевич поделился этой неприятностью со мной. Я говорю: "Какая же это трудность? Вы сидите с Григорием Карповичем Циневым постоянно в Президиуме на всех больших торжествах. Это — первый зампред. Он вас спросит, Илья как живешь? А вы ему ответьте: Ты то, с квартирой. А вот я-то без квартир. Через день вам все дадут".
Действительно на одном из торжеств, Илья Григорьевич так и сделал. Григорий Карпович вызвал этого зампреда, потому что он первый и не просто первый, а первый с подпоркой и в крик: "Ты почему нас хоронишь! Ты кто такой! Буденовца, говорит, хоронишь! Завтра мне Илья Григорьевич позвонит, и вопрос этот должен быть закрыт. И если еще сделаешь такую промашку, будем говорить по-другому".
Даже в простейших житейских вопросах он испытывал затруднения. Велик в защите Отечества, настоящий патриот, а вот в быту часто испытывает трудности (там, где мог бы просто воспользоваться своими заслугами. Ведь, как участник Гражданской войны он часто находился среди тех людей, которые влияли на положение дел в любой сфере.
Это — светлая личность. И основная светлость заключается в том, что вся его жизнь — любовь к Родине. Любовь. Все проникнуто любовью. Себе он, кроме неприятностей ничего не нажил. Я убежден, что громадная творческая напряженная работа способствует его столь долгой и одухотворенной жизни. И я рад, что судьба позволила мне так долго общаться с ним.
Были моменты, когда я был не согласен с прочитанным. Он терпеливо наставлял: "Читай архивы и работай в архивах. Без знания настоящих истоков будешь все время заблуждаться, колебаться будешь занимать ошибочную позицию. Только изучение достоверных материалов рождает убеждение. Поэтому надо читать и Деникина, и всех, других. Вот когда будет полная гамма информации, тогда… Это не значит, что выйдешь на правильное суждение, нет, но, по крайней мере, будут правильные предпосылки".
(На счету у Ильи Григорьевича немало знаменитых операций. Взять хотя бы взрыв эшелона в туннеле под Кордовой.
— Да, эшелон был очень тяжелый, шел двойной тягой, два паровоза. Он зацепил, поставленную Ильей Григорьевичем мостовую мину, и начал двигаться в тоннель. Партизаны в этот момент забросали зажигательными минами эшелон, и он, уже входя в тоннель, горел. Батальон охраны начал закрывать входные отверстия. Закроют, через несколько часов откроют, пожар продолжается. И так в течение пяти суток. Эффективность акции была настолько высокой, что не только испанские газеты, но и во французских газетах о ней писали, и в английских, и в американских. Операция получила очень широкую известность. Если бы, допустим, это сделала авиация, и хотя бы на одни сутки прекратила движение по железной дороге, я уверяю вас, что все летчики, которые участвовали, командиры этих экипажей стали бы героями.
43 
