ГЛАВА ШЕСТАЯ

Вечером Алиса стояла с маленькой сумкой в одной руке, положив другую на дверную ручку. Снаружи слышался звук работающего на холостых оборотах мотора. Он возник, как и обещал, точно в семь часов. Данте бесил ее своим вниманием к деталям, своей пунктуальностью, невозмутимостью. Он ожидает. Часы на камине тикают.

Ее разрывало отчаяние. Хотелось повернуться к часам спиной, отложить сумку и спрятаться под плед на кушетке. Отгородившись от мира. От Данте. Но нынче днем, побывав в больнице, она застала Мелани и Паоло такими счастливыми, строящими планы переезда в город… ее судьба в тот же миг была решена. Впервые в жизни Мелани в ней не нуждалась.

Вот так. Ее импульсивные, слишком поспешные действия спровоцировали эту ситуацию. Теперь она не имеет право рисковать благополучием Мелани. Поэтому она сделала глубокий вдох, повернула ручку и открыла дверь. Гладкая темная машина вроде тронулась, Алиса запаниковала — не поздно ли? Но мотор снова заработал на холостых: вышел шофер, Алиса разглядела темную фигуру на заднем сиденье. Содрогнувшись, она шагнула вперед.

Данте едва сдерживался, чтобы не выпрыгнуть из машины. Пять минут истекло. Разозлившись, что женщина сумела довести его до состояния натянутой струны, он резко велел водителю ехать. Но… дверь открылась, и его затопило невероятное облегчение. Облегчение, в котором он не желал себе признаться. Скользнувшая в салон Алиса выглядела как привидение. Все в таких же бесформенных обносках, с волосами, стянутыми назад. Он фыркнул.

— Ты приняла верное решение.

— Как будто у меня был выбор.

Дверь со стуком закрылась за ней. Данте приказал себе расслабиться, отведя от нее глаза с большим усилием, чем ему хотелось бы, и отвернулся к окну.

— Так что именно предстоит?

Самолет летел уже далеко от Англии. Данте посмотрел на Алису.

— Сегодня мы будем в Милане. На утро я договорился о посещении магазина, у нас не так много времени, чтобы тебя одеть. Гости начнут собираться через три дня.

Спина Алисы выпрямилась сама собой.

— Как ты понимаешь, я не могу приобрести себе целый гардероб. Но хотя бы могу настоять, чтобы это были готовые вещи. За дизайнерские модели мне придется выплачивать тебе долгие годы.

Она казалась невозможно гордой, маленькой принцессой. Что-то шевельнулось в груди у Данте. Он задвинул чувство подальше.

— О цене не беспокойся.

— Но я буду беспокоиться, это ненужные расходы.

— Как моя партнерша, ты должна соответствовать определенному стандарту.

Наряжай ее не наряжай — ничего не изменится, с раздражением подумала она. Данте заметил ее выражение лица и удивился. Никогда раньше ему не приходилось доказывать женщине необходимость покупки одежды.

— Моя подруга позаботится о тебе.

Алиса хмыкнула. Ага, подруга. Несомненно, бывшая любовница, достаточно свободно смотрящая на вещи, чтобы одевать свою преемницу. Ее укололо, что Данте договорился заранее — так был уверен в ее согласии.

Он не дал ей дальше предаваться горьким мыслям.

— Ей восемьдесят лет. Так что кончай изображать возмущение. Твое обо мне мнение достаточно ясно, и я не потерплю, чтоб ты надувалась как индюк при любом упоминании о моих знакомых женщинах.

— А то, что все будут считать меня твоим очередным увлечением, это нормально?

— После номера, который ты отколола, это вполне справедливо. И необходимо, хочу добавить.

Черт, и почему она такая спорщица? Его так и подмывало заткнуть ей рот способом, отлично зарекомендовавшим себя раньше.

Алиса глубже уселась в кресле. Она не повторит вновь той же ошибки, поднявшись в самолете.

— Хочу напомнить, что инициатором того поцелуя был ты, а не я.

Инстинктивно Данте захотелось защитить себя:

— А мне надо было дать тебе возможность раззвонить по всему миру, что я отец ребенка твоей сестры? Хорошо, что я вспомнил твое выступление неделей раньше и примерно представлял, чего ждать. Мне надо было закрыть тебе рот, хоть как.

Алису придавило к сиденью. Следовало признать, что у него действительно было моральное право поступить, как он поступил. Сознание, что его поцелуй был хорошо обдуманной и эффективной защитой, убивало ее. И пусть он даже целовал ее вчера… Она вспомнила его последующий холодный отстраненный взгляд. Словно он проводил какой-то эксперимент, словно и не пылал для него весь мир огнями, как для нее.

  17