50 
Эта мольба шла из самых сокровенных глубин ее сердца.
Она смутно припоминала, как будто кто-то говорил, пытаясь успокоить ее, что морская влага менее опасна для здоровья, чем дождь. Кроме того, ей удалось сохранить его в тепле — она была уверена в этом!
Небо посветлело, и Лоринда обратила внимание на то, что в течение ночи шум волн, разбивавшихся об утесы, стих, превратившись в тихий шелест.
А когда бледные проблески рассвета рассеяли мрак, в их свете Лоринда заметила, что море почти успокоилось.
Исчезли белые гребни волн и огромные тучи брызг, поднимавшихся, как только очередной вал накатывался на прибрежные камни.
Теперь сюда доносился лишь едва слышный плеск прилива, значит, очень скоро к ним должна подоспеть помощь. Рука девушки все еще лежала на груди Дурстана, и она невольно подумала, что, хотя он никогда не узнает, как прошла эта ночь, сама она никогда не сможет об этом забыть.
— Я сумела уберечь тебя, — сказала она мягко, обращаясь к нему так, словно он был ее сыном, а не мужем.
Дурстан нуждался в ней, лежа в ее объятиях, беззащитный, как младенец, и она не подвела его. Лоринда невольно заглянула в будущее: что она будет чувствовать, держа на руках собственного ребенка?
«Когда у меня появится малыш, — подумалось ей, — он никогда не будет ощущать себя лишним в доме».
Сама же она всегда чувствовала себя нежеланной. Ей до сих пор больно вспоминать, как отец был раздосадован, что родилась девочка, а не мальчик, и не только не выказывал никакой родительской привязанности, но, напротив, часто даже не скрывал своей антипатии к дочери. Да и мать Лоринды тоже не нуждалась в ее любви. Всецело поглощенная заботами о муже, она всегда ясно давала понять Лоринде, что той следовало бы родиться мальчиком, сыном, которого им так и не суждено было иметь.
«Рядом со мной еще не было никого, кому я могла бы подарить свою любовь», — размышляла Лоринда.
Ей вдруг пришло в голову, что именно это обстоятельство побуждало ее стремиться к самоутверждению любыми средствами, дабы показать всему миру свою независимость.
«У меня есть я сама, и больше мне ничего не требуется!»
Как часто она повторяла вслух эти слова! Однако они оказались самообманом. В действительности ей не терпелось отдать свою любовь человеку, который бы в ней нуждался. Не плотскую страсть — она внушала ей отвращение и страх, — но глубокую, преданную любовь, которую женщина могла отдать своему ребенку или мужчине, нуждавшемуся не только в физической, но и в духовной близости с ней.
«Да, именно к этому я всегда стремилась», — решила Лоринда.
С первыми лучами солнца наконец появилась лодка, направлявшаяся в их сторону. Когда она приблизилась, девушка разглядела в ней шестерых мужчин на веслах. Теперь они смогут вернуться домой!
Пока гребцы старались подвести лодку к берегу так, чтобы она оказалась как раз напротив них, Лоринда осторожно встала и начала потихоньку вынимать свою онемевшую руку из-под головы Дурстана.
И в это самое мгновение она вдруг осознала, что желала бы остаться навсегда рядом с ним, потому что любила его!
Следующие несколько дней, как впоследствии вспоминала Лоринда, были наполнены мучительной тревогой.
Из Фалмута вызвали доктора, который, по заверению поверенного, был самым опытным специалистом, какого только можно было найти в пределах сотни миль. Однако Лоринде показались неубедительными его объяснения относительно последствий падения для человека с комплекцией Дурстана.
— Вероятно, у него сломаны два или три ребра — тут я ничего не берусь утверждать с уверенностью, — заявил доктор. — Во всяком случае, на теле не осталось живого места от ушибов, и он серьезно растянул связки на левом запястье.
— Он так и не пришел в себя, — сказала Лоринда на третий день.
Доктор в ответ только пожал плечами:
— Сотрясение мозга — странное явление, миледи, а ваш муж отличается высоким ростом. Если он упал на голову, то не исключены осложнения.
— Какого рода осложнения? — не отступала Лоринда.
Ответ доктора был весьма неопределенным. Он что-то сказал насчет кровоизлияния в мозг, установить которое, по его словам, весьма трудно, и затем поведал Лоринде длинную историю пациента, который после несчастного случая три недели пролежал без сознания и на время лишился зрения.
Эти сведения едва ли можно было назвать утешительными, и в конце концов Лоринда пришла к выводу, что он крайне мало знает обо всем, что не имеет отношения к открытым ранам.
50 
