86 
— Но ты же знал, что он все равно скажет мне правду!
— Я обещал, что ты сможешь с ним видеться. И не нарушу своего слова. Это значит только, что мне придется быть бдительнее.
— Так не может продолжаться. — Она отошла к окну и невидящими глазами уставилась на замерзшее озеро. Потом вдруг спросила: — А что ты сделаешь, если я дам тебе Джедалар?
Несмотря на то, что их разделяла целая комната, она почувствовала, как он напрягся.
— Что?!
— Это то, чего ты хочешь. Что если я его тебе дам? Ты отпустишь нас с Алексом?
— Да, — медленно ответил он, — я вас отпущу. Я позволю тебе уехать из Камбарона и дам достаточно денег, чтобы вы могли жить безбедно всю оставшуюся жизнь. Я останусь в Камбароне и пообещаю целый Месяц не искать тебя. Я дам тебе шанс скрыться. — Она услышала его шаги — и в следующую секунду он уже стоял рядом с ней, хотя и не касался ее. — А потом я поеду за тобой, и найду тебя, и привезу обратно. — Он обхватил ее за талию. — Но мы оба знаем, что все будет совсем не так просто. Во всяком случае этот разговор возобновится только тогда, когда я получу Джедалар, а это, боюсь, произойдет не скоро. — Его губы легко коснулись ее уха. — Бедная Марианна, ты расстроена и устала, и жизнь такая несправедливая, правда? Пойдем сядем к огню. Я приготовлю тебе ужин.
* * *
Во входную дверь, казалось, били тяжелым молотом.
Марианна проснулась — и услышала, как Джордан с проклятьем вскочил с постели.
Еще удар!
— Что слу… — Но она обращалась к пустоте: Джордана в комнате уже не было. Она быстро встала, набросила халат и сбежала по лестнице вниз.
Входная дверь была распахнута. Джордан стоял на пороге, склонившись над гигантской фигурой, распростертой на снегу.
— В чем дело? Что случилось? — У Марианны так дрожали руки, что ей с трудом удалось зажечь свечу, стоявшую на столике у двери. — Кто?..
— Грегор! — Голос у Джордана был хриплым. — Грегор, черт побери!
Ее пронзил ужас. Она шагнула вперед, поднимая свечу повыше.
Кровь на снегу. Кровь на стеганой куртке Грегора. Она упала рядом с ним на колени. Он умер? Господи, столько крови… и лицо у него бледное как мел.
— Он…
— Он не умер. Он не умрет. — В голосе Джордана слышались ярость и отчаяние. — Принеси простыню и бинты. — Он выпрямился, с трудом подняв чудовищно большое тело Грегора. — Я не смогу подняться по лестнице. Я положу его у огня.
Марианна побежала за бинтами. Грегор ранен. Грегор может умереть. Добрый, мудрый Грегор…
Алекс!
Грегор был не один. Какой бы удар ни настиг Грегора, он должен был прийтись и по Алексу.
Может быть, Алекс лежит сейчас в снегу, раненный, не в силах защищаться.
Трясущимися руками она схватила охапку простыней и сбежала вниз. Грегор лежал на ковре перед камином. Джордан уже успел расстегнуть ему куртку и теперь поспешно схватил у нее простыню.
— Джордан. — Она старалась, чтобы голос у нее не дрогнул. — Алекс.
— Знаю. — Он пытался остановить кровь, которая бежала их раны на груди Грегора.
— Где он? Нам надо ехать искать его.
— Поедем. — Он сел на корточки перед телом. — Рана не слишком глубокая, но он потерял очень много крови.
— Он будет жить?
— Он выносил и более серьезные раны.
— Это был какой-нибудь дикий зверь? — Ее била такая сильная дрожь, что она еле держалась на ногах. — Что это было? Волк?
Джордан покачал головой:
— Ножевая рана.
— Ножевая? На него напали? Грабители?
— Нам надо спросить его самого.
— Но он без сознания. Оставайся с ним, а я поеду за Алексом.
— Нет! — резко сказал Джордан. — Мы не знаем, где именно на него напали. Грегор должен нам сказать.
— Я не могу ждать! А что, если…
— Я… виноват. — Грегор открыл глаза и посмотрел на Джордана. — Я… был глуп. Я тут совсем разнежился от бесконечной жизни. Надо ехать домой…
Марианна ощутила огромное облегчение. Раз он может говорить, значит, рана не слишком опасная.
— Ну, твоя глупость не стала смертельной. Хорошо, что ты такой большой. Любой человек, у которого крови меньше, чем у тебя, был бы уже трупом. — Джордан говорил с напускным равнодушием, но движения его руки, убиравшей спутанные волосы с лица Грегора, были полны необыкновенной нежности. — Где это произошло?
— Они нас дожидались… — У Грегора замирал голос, но он заставил себя продолжать. — Семеро. Они знали, что мы едем.
— Ты узнал их?
— Только одного — Костейна.
86 
