Особенно,... 
19 
Марианна зажгла свечу, стоявшую на маленьком столике у окна и осмотрела крошечную каюту. В ней были только сундук, небольшая койка и умывальник, но все блистало чистотой.
«Единственный грязный предмет в комнате — это я» — с грустной усмешкой сказала она себе. От нее пахло лошадьми, а грязи накопилось столько, что в умывальнике удастся смыть только верхний слой.
Ну что же, она пока сделает, что может, а насчет ванны спросит потом.
Она быстро прошла через каюту и налила воды в тазик для умывания.
Джордан наблюдал, как Грегор шагает к нему по причалу, весь увешанный коробками и свертками, так что его самого было еле видно за ними.
— Ты что, скупил все Домаджо? — сухо спросил он.
— Как я мог? Большинство магазинов закрыто. Мне и так пришлось уговаривать нескольких торговцев открыть для меня свои лавки.
Джордан не раз наблюдал «уговоры» Грегора. Обычно тот начинал с улыбок, но, как правило, дело кончалось тем, что он просто вышибал двери.
— Я же сказал тебе, что надо купить вещи только на время плавания. Домаджо — не центр моды.
— Марианна этого не знает. И, может быть, симпатичное нарядное платьице поднимет ей настроение. Я жалею, что не смог купить для нее побольше. — Грегор осторожно прошел по трапу. — Что сказал Янус?
— А как ты думаешь? Он был недоволен.
— Воран и старейшины разделяют его чувства.
— Я сделал все, что мог. К сожалению, от меня мало что зависело.
— Они это знают, — негромко сказал Грегор. — Но разочарование будет слишком сильным. Их беспокоит Наполеон. Они боятся, что он выступит слишком рано.
— Наполеон беспокоит весь мир.
— Нечего набрасываться на меня, когда хочешь наброситься на него. — Грегор ухмыльнулся. — Или я сброшу тебя с трапа, как сделал бы, когда ты был юношей.
Джордан невольно улыбнулся:
— Нет, не сбросишь. Ты же не захочешь уронить все побрякушки, которые купил своей голубке.
— Действительно. Я подожду. — Грегор подхватил покупки поудобнее. — И еще одно тебе следует знать, пока ты не встретился с капитаном: я сказал ему, что Марианна и Алекс — твои подопечные. Ты ходил в школу с их отцом, которого только что убили — на войне. Его звали Юстин Лоренс Сэндерс, и он был поэтом.
— Подопечные? — переспросил пораженный Джордан.
— Я в тот момент ничего лучше не придумал. — Грегор нахмурился. — Хотя должен признать: роль почтенного опекуна тебе не слишком подходит.
— Ни капельки.
— Ничего не поделаешь. — Грегор упрямо выставил вперед подбородок. — Может, ты и должен будешь украсть у них Джедалар. но больше ты им зла не причинишь.
Джордан сжал губы:
— Ты, как и она, считаешь меня злодеем, способным на все?
— Ты можешь причинить им зло уже тем, что будешь самим собой.
— Воплощенным дьяволом? — едко спросил Джордан.
— Нет, — усмехнулся Грегор. — Всего лишь Герцогом Бриллиантов. Но, согласись, этого вполне достаточно, чтобы погубить репутацию невинной девушки которая рискнет появиться рядом с тобой.
Герцог Бриллиантов. Джордан недовольно поморщился. Господи, а ведь было время, когда это глупое прозвище забавляло его и даже льстило его самолюбию. Но это было в пору юности, когда он хватался за все удовольствия с безрассудством, сделавшим его легендой даже при дворе, знаменитом своим развратом.
— Поэтому я не имею намерения показываться в обществе этой невинной девушки.
— Ты намерен заточить ее в темницу и выпустить только тогда, когда она даст тебе то, что ты хочешь?
— Я этого не говорил, — раздраженно ответил Джордан.
— Лучше оставь ее здесь. Мы можем приказать Нико, чтобы он нашел ей надежное убежище. Ты сам признаешь, что это — азартная игра. Возможно, у нее никогда не хватит мастерства изготовить Джедалар.
— Я готов пойти на этот риск.
—Тогда мы должны сделать все необходимое, чтобы обеспечить ей нормальную жизнь.
— Я подумаю.
— Я уже подумал. Она твоя подопечная. Когда приедем в Камбарон, мы дадим ей горничную, которая будет за ней ухаживать, и эту… как ее… — Грегор явно не мог подобрать нужного слова. — Ну как их называют, этих почтенных дам, всюду сопровождающих молоденьких девушек?
— Боже правый, ты имеешь в виду дуэнью?
— Конечно. И тогда мы сможем жить в мире и спокойствии. — Он хитровато взглянул на Джордана. — И твоя солидная роль опекуна примирит с тобою всех матрон Бата.
— Для этого мне придется уйти в монахи.
19 
