Особенно,... 
153 
– Черт побери, Ник, оставь эти игры. Сам знаешь, что я хочу, чтобы ты купил телесеть. Ну а почему бы и нет? Ты же хотел какое-то новое дело, и тебя никогда не волновало, трудно это или нет, так почему же пет? – она помолчала, глядя на темную ароматную жидкость в своем бокале. – Чед сказал, что он «за».
– И что это значит?
– Он сказал, что он за то, чтобы жить здесь, чтобы мы могли видеться, когда захотим.
– Это Чед так говорит?
– Он сказал это только что, когда я желала ему спокойной ночи.
– Какого черта ты ему там наплела?
– Ничего особенного. Когда он сказал так, я почувствовала себя виноватой – он так расстроен предстоящим отъездом, – и тогда я сказала ему, что ты, возможно, купишь телесеть в Вашингтоне или организуешь свою. Я не говорила ничего такого, чего бы ты сам уже не сказал! У него лицо прямо засияло – знаешь, как он обрадовался!
– Тебе не следовало в это лезть, – нахмурился Ник.
– Но почему же? Ведь это мой сын! Почему это мне не следует жить рядом с ним, если нам этого так обоим хочется!
– Значит, вот чего тебе хочется!
– Я всегда хотела этого. Слишком много всего другого мне приходилось решать и делать, так что я не могла жить вместе с ним, а делала то, что я считала нужным… Я всегда думала о других прежде, чем о себе. Ник… – она поднялась и пересела на ручку его кресла, – нам столько нужно сделать вместе. Знаешь, я все время думаю о тебе. Какой же я была идиоткой, если так легко согласилась расстаться с тобой, и какой же я была дурой, когда вышла за Квентина, хотя все время любила одного тебя, ты был единственным, и все это время я не переставала хотеть тебя и нуждаться в тебе…
Ник встал и прошелся по комнате.
– Я думал, что с прошлым покончено, – произнес он ровным от напряжения голосом. – Между нами ничего нет, Сибилла, уже долгие годы, и ты это знаешь не хуже меня. Ни ты меня не любишь, ни я тебя. Нас даже друзьями не назовешь, у нас с тобой нет ничего общего, и, поскольку мы не выносим друг друга, у нас нет ни малейшего шанса снова соединиться, – он увидел то, чего ожидал, – гневное выражение перекосило ее лицо. – Ради всего святого, прошу тебя, не веди ты себя так, будто я тебя оскорбляю, ведь я только констатирую то, что мы оба прекрасно знаем. Теперь мы можем поговорить кое о чем другом. Ты сделала две ставки сегодня вечером; одну – ты проиграла, но если хочешь, о второй мы могли бы поговорить.
Медленно впитывая каждое слово, Сибилла выпрямлялась.
– Ты говоришь о телесети?
– Разумеется. Почему бы нам не выпить еще? Я бы хотел задать несколько вопросов и услышать твои ответы.
Поместье Стерлингов простиралось почти на шестьсот акров среди цветущих пастбищ, разбегающихся по заросшим густой травой холмам. Но сейчас их покрывал снег, он пригибал к земле ветви деревьев; прибитые непогодой, повторяя очертания холмов, уходили к горизонту бесконечные изгороди; сложенные из каменных глыб стены тянулись вдоль шоссе. В середине поместья покрашенной каменной оградой было обнесено примерно шесть акров, на которых и стоял дом Карла Стерлинга. На двух его этажах располагались двадцать пять комнат; островерхая крыша была покрыта серой щепой и усеяна слуховыми окнами; из восьми труб валил дым. Купы деревьев скрывали дом от любопытных глаз всякого, кто мог прогуливаться даже в полумиле от парадного подъезда. Позади дома, где не было назойливых дорог, ютились два гостевых домика, застекленная беседка, теннисный корт и бассейн. Окна комнаты, отведенной для Сибиллы, выходили па беседку и простиравшиеся за ней поля, а вдали, в розовой дымке, высились верхушки главного хребта Голубых гор.
Сибилла изучала дом, пока Валери провожала ее в комнату. Дом был обставлен в смешанном стиле, с мебелью из местных сортов древесины – сосны и дуба, с мягкими диванами и кушетками, устланными, как и деревянные полы, коврами и пледами, с напольными лампами, от света которых на стенах плясали причудливые тени. Но вместо впечатления хаоса рождалось, напротив, ощущение гармонии этого дома – теплого, гостеприимного, обжитого.
– Обедать будем в малой столовой в час, – предупредила Валери, развешивая полотенца в ванной. – Нас всего пятеро; остальные подъедут только к ужину. Думаю, что у тебя все есть, но если вдруг что-то понадобится, спроси Салли. Она здесь с тех давних пор, когда Карл был ребенком, ее обязанности – делать нас счастливыми, и, сказать по правде, она чудесно справляется с ними. Может быть, тебе сейчас что-то нужно?
153 
