58 
— Так что? Приглашаю?
— Да, а Нэнси я беру на себя.
— Бесстрашная ты моя!
— В критических ситуациях я умею быть бесстрашной.
— Тогда решено, приглашаю.
— Конечно, — поддержала Эми. Потом смилостивилась и добавила: — Если я у бабушки быстро освобожусь, может, заскочу на чашку кофе.
Она дала отбой и сосредоточилась на неровной дороге.
— Что, жених проверяет? — посочувствовал Найджел. Чтобы не отставать, ему приходилось изо всех сил нажимать на педали.
— Макс меня никогда не контролирует.
— А надо бы, — поддразнил Найджел.
— Прошу прощения? — зарделась Эми. Неужто уже и Найджел прослышал?
— Да нет, я ничего, — буркнул он.
— А что сегодня твой друг поделывает? — спросила Эми, срочно меняя тему.
— Спит. Марчелло помешан на сне. Под страхом смерти не. заставишь спортом заняться.
— Оригинально.
— Такой у меня Марчелло. Оригинал во всем.
— Вы уже давно вместе?
— Полтора года. Дольше двух лет у меня ни разу не было. Так что еще полгодика — и найду себе нового, свеженького.
— А вы… верны друг другу?
— Мисс Эми! — с деланым изумлением воскликнул Найджел. — Что за вопросы вы задаете? Такая юная, чистая…
— Молчи, а то сейчас свалишься!
— Тебя бы это позабавило, да?
— Только если не придется потом тащить тебя в травмпункт.
— Тебе сегодня палец в рот не клади.
— На себя посмотри!
Бабушка Эми жила в частных апартаментах на верхнем этаже гостиницы «Уолдорф Тауэре». Этажом ниже жил ее дворецкий-вьетнамец, служивший у нее уже пятьдесят с лишним лет.
Бабушка Поппи была личность колоритная. Шустрая, языкастая, в девяносто лет она по-прежнему каждое утро принимала личного парикмахера, и тот укладывал ее седые волосы в модную прическу. Она носила наряды от самых известных кутюрье, выкуривала по пачке сигарет в день и не отказывала себе в паре бокальчиков красного вина как на обед, так и на ужин.
У нее было две собаки, кокер-спаниель и карликовый пудель. Они целыми днями сидели у ее ног, пока она читала мемуары, курила, потягивала винцо и смотрела Си-эн-эн. Старушка была преданной поклонницей Ларри Кинга. Она и собак-то назвала в его честь: одну — Ларри, другую — Кинг.
Бабушка Поппи обожала внучку. Эми всякий раз уходила от нее с очередной вещицей из ее необозримой коллекции драгоценностей.
— Привет, бабуля, — поздоровалась Эми. — Извини, я вся взмокла. Каталась в парке на велосипеде.
— Ты всегда прекрасно выглядишь, правда, Хуонг? — ответила бабушка Поппи, поворачиваясь к своему верному слуге, которому было хорошо за семьдесят.
— Да, мэм, — подтвердил Хуонг.
— Ну что ж, моя дорогая, — проговорила бабушка, роясь в коробке с драгоценностями, — давай посмотрим, что у меня сегодня для тебя есть.
— Бабуля, зачем ты мне каждый раз делаешь подарки? — запротестовала Эми. — Мне ничего не нужно.
— Тебе, может, и не нужно, — возразила старушка, доставая тонкий бриллиантовый браслетик. — Но настанет день, и ты поймешь, что дело совсем не в том, нужно или не нужно. Ты знай бери эти безделушки и складывай, как белка в дупло.
— Хорошо, бабушка, — послушно согласилась Эми.
— Никто не знает, что будет дальше. Ты выходишь замуж за человека намного старше. Мужчины — они знаешь какие? Им веры нет, дорогая моя. Вечно на сторону глядят.
— А вот тут, бабушка, ты не права, — возразила Эми, примеряя браслет.
— Права. Еще как права. Мужчины не утруждают себя супружеской верностью. Если я еще в состоянии тебя чему-то научить, то только этому.
— А я уверена, что папа маме не изменял.
— Еще как изменял, — проворчала бабушка Поппи.
При мысли о том, что кто-то посмел изменить Нэнси Скотт-Саймон, Эми улыбнулась.
— И Хэролд, по-моему, не шляется, — заметила она, прекрасно понимая, что у маминого нынешнего мужа уж точно не хватит на это духу.
— Дорогуша, леди не должна так вульгарно выражаться, — сделала замечание бабушка Поппи. — Хуонг, налей-ка мне стаканчик. И вообще пора обедать, девочка совсем голодная.
— Вовсе нет, — улыбнулась Эми, хотя уже давно усвоила, что с бабушкой Поппи лучше не спорить.
— Нет, голодная! — возразила старая леди. — Хуонг, позвони вниз, пусть принесут два «Цезаря».
Эми нагнулась приласкать собак. Оба пса зарычали и попятились — они были приучены никого не подпускать к себе, кроме своей старой хозяйки.
58 
