– Я хочу получить деньги, – опять сказал Ник.
– Да, Ник, конечно, – сказал Мэнни, достал толстую пачку долларов и вынул несколько стодолларовых бумажек. – Вот, пожалуйста, ты хорошо справился с делом.
Но Ник толстяку не доверял. Стоя перед столом, он сосчитал купюры.
– Но здесь только тысяча, – сказал он.
– Верно, – ответил Мэнни и взял пригоршню кешью. – Тысяча за первую поездку и две, когда съездишь во второй раз.
– Нет. Мы же договорились – две тысячи за эту.
– Знаешь, что я сделаю, – сказал величественно Мэнни, грызя орешки. – Разделю разницу. Сейчас заплачу тысячу пятьсот, а две с половиной – в следующий раз. Пойдет?
Ник разозлился:
– Черт возьми, за кого вы меня принимаете? Голос Мэнни посуровел:
– За дрянного, беспутного парня, которому посчастливилось найти хорошую работу.
– Я хочу получить свои две тысячи, Мэнни, иначе вы пожалеете.
Крошечные глазки Мэнни обдали его холодом:
– Это я пожалею? Это ты мне угрожаешь?
– Я знаю, что было в чемодане.
– Каким это образом?
Шуга, конечно, дрянь, но он не станет ее закладывать.
– Я получу свои две?
Мэнни залился визгливым смехом.
– Нет, ты настоящий парень. Кью Джи правду сказал. – Он отсчитал еще десять бумажек и подал Нику. – Ты всегда сможешь на меня работать.
«Да больно мне надо!»
Схватив деньги, он вышел.
– До завтра, – крикнул ему вслед Луиджи. – Опять приезжает мистер Эванс. В десять вечера. В аэропорт. Не опоздай.
«К черту мистера Эванса».
«К черту, «Великолепные лимузины»
У него есть две тысячи – и больше он сюда ни ногой.
46
– Но ты не уедешь, – закричала Нейчур.
– Я должна, – ответила Лорен.
– Но почему? – спросила Нейчур сердито. Она так привыкла, что все делается, как хочется ей, что просто не понимала слова «нет».
Ее роман с Эмерсоном Берном был в полном разгаре. Их отношения назвать мирными было нельзя – еще и поэтому Лорен решила уехать. Громкие скандалы стали притчей во языцех. Еще хуже, однако, были их страстные примирения.
Она попыталась объяснить это как можно деликатнее:
– Понимаешь, у меня такое чувство, словно я прячусь за твоей спиной, а пора опять выезжать на дорогу жизни.
Нейчур надулась.
– Но ведь нам так весело, разве нет?
– Да, но этого для меня недостаточно.
Нейчур неохотно, однако, признала свое поражение.
– Что же ты будешь делать? Опять работать на Сэмм? Лорен покачала головой:
– Я думаю начать собственное дело, наподобие… ну, знаешь, я буду «Пятницей», но в женском облике.
– «Пятницей»? Это что же такое? – спросила Нейчур, разражаясь смехом.
– Ну, человеком, который делает все, как для Робинзона Крузо. Я буду оказывать услуги, и люди будут платить мне за каждый час. Я даже для тебя смогу иногда работать.
– Ну, это хорошо.
– Конечно. Я уже говорила с Пией, и она собирается уходить от Сэмм.
Нейчур скептически подняла брови:
– Пиа уходит? У Сэмм будет родимчик.
Лорен не собиралась обо всем рассказывать Нейчур, но она уже не могла остановиться:
– Мы говорили о том, как все назвать вместе. Мы назовем нашу компанию «Безграничная помощь».
Нейчур кивнула:
– Звучит хорошо, но надеюсь, что я всегда смогу тебя вызвать.
Лорен усмехнулась:
– Плати мне почасовую, и я в твоем полном распоряжении.
«Безграничная помощь» сразу же завоевала успех. Слухи о ней быстро распространились, и вскоре у Лорен и Пии не было отбоя от клиентов. Их стало так много, что через три месяца они наняли еще двух помощниц. Это было лихорадочное существование. Сегодня Лорен поливала растения в двухэтажном особняке на Парк-авеню, на следующий вечер организовывала фантастический полуночный обед для тридцати клиентов на самом верху «Эмпайр Стейт Билдинг»!
Пиа познакомилась с человеком, в которого сразу же без памяти влюбилась. Его звали Хауэрд Либерти, он был служащим фирмы «Либерти и Чарлз» – одного из наиболее прет стижных рекламных агентств Нью-Йорка. Хауэрд был низеньким, с волосами песочного цвета и приятным характером. Он сразу же понравился Лорен.
– Это хорошо, потому что мы подумываем пожениться, – восторженно призналась Пиа.
Связь Нейчур и Эмерсона Берна все продолжалась, и в том же безумном духе. Иногда он тоже звонил в «Безграничную помощь», но Лорен всегда так устраивала, чтобы с ним занималась Пиа. Она чувствовала себя с ним неловко.