234 
Рис сгорбился за рулем. Он наконец выбрался. Голова болела чертовски, кровь все еще сильно текла из раны. Сняв куртку, он замотал ею голову и включил зажигание. Держась одной рукой за руль, другой за голову, он поехал к гостинице.
Синдра взяла машину няни – лучше не привлекать внимание своим «роллсом» или Мариковым «ягуаром». Она плотно закрыла и заперла дверцы. Привычка – вторая натура, особенно у женщины, которая одна направляется в Лос-Анджелес. Она поехала вниз.
Машину кидало из стороны в сторону. Рис чувствовал эти вихляния, но никак не мог справиться с автомобилем – только бы добраться до гостиницы, забинтовать голову и лечь. Все будет в порядке, надо только немного отдохнуть.
Тут он подумал, что, может быть, ему надо обратиться в пункт «Скорой помощи». Да нет, там всегда полно народу, причем все это отбросы общества – кто с огнестрельным ранением, кто – с ножевым или накачавшиеся чересчур героином. Кому это нужно? А кроме того, вдруг Марик позвонит, и ему надо обязательно быть в гостинице. Разве можно пропустить сделку века!
Три миллиона. Вот сколько он попросит. И это еще дешево.
Пронзительный автомобильный гудок заставил его посторониться. Ублюдки! Почему люди не умеют аккуратно вести машины и все время на него натыкаются?
Он увидел гостиницу и сбавил скорость.
Опять оглушительные гудки.
Черт возьми вас всех, совсем разучились ездить.
Синдра нашла удобное место у дороги, вылезла из машины, заперла и поставила на охрану.
Удар! И очень сильный!
Черт возьми, кто-то его «поцеловал». Да плевать, ведь это машина не собственная, из проката.
Иисусе! Голова сейчас просто взорвется. Доехал он или еще нет? Он слышал какой-то шум, что-то происходило. Он лег на руль и закрыл глаза, а кровь упорно капала на его новые ковбойские сапоги.
Да, у гостиницы что-то случилось. Синдра быстро шла, всматриваясь туда, где был главный вход. Вдруг какой-то автомобиль повернул не в ту сторону и врезался в два других. Швейцар побежал узнать, в чем дело.
Кто-то лежал, уронив голову на руль, всей своей тяжестью надавив на клаксон, и он издавал пронзительные звуки.
Она закрыла руками уши и уже хотела уйти, как вдруг поняла, что этот желтый автомобиль марки «шевроле» ей, кажется, удивительно знаком. Он был точь-в-точь как машина, на которой приезжал Рис Уэбстер.
Она стояла и смотрела, как швейцар с помощью еще двоих мужчин открыл дверцу и вытащил водителя.
– Мертвый, – услышала она, – похоже, истек кровью. Она подошла поближе, чтобы взглянуть на тело. Да, кто бы
мог ошибиться, увидев эти ковбойские сапоги. Рис Уэбстер был мертв. Мертв бесповоротно.
– Благодарю тебя, Господи, – прошептала она и тихо пошла к своей машине.
87
– Я не знала, что ты умеешь управлять самолетом. Он включил автопилот и поднял руки:
– Смотри, ничего не делаю, руки свободны.
– Очень смешно, – сказала она строго.
– Эй, – и он перехватил ее взгляд своим, зеленым и пристальным, – я давно не говорил тебе, что люблю тебя?
– Ник…
– Ага?
– Пожалуйста, перестань, – умоляюще сказала она.
– Что перестать? Тебя любить? Очень жаль, но я, по-видимому, не смогу исполнить твое желание.
– Нет, сможешь.
– Каким же это образом? Она опустила глаза.
– Есть вещи, о которых я тебе никогда не рассказывала.
– Какие вещи?
Она отвернулась, глядя из окошка на чистое голубое небо, и решила сказать ему все откровенно, чтобы покончить со всем этим навсегда.
– Ник, – сказала она, запинаясь, – когда ты уехал из Босвелла… я была… ты оставил меня беременной.
– О Иисусе, Лорен, я не знал…
– Я знаю. Я пошла в трейлерный парк, чтобы рассказать тебе, – это было, наверное, на следующий день после твоего отъезда. Там был твой отец…
– Да? – У него появилось ощущение, что сейчас он услышит что-то неприятное.
– Он… пытался наброситься на меня, – продолжала она, – и я… я ударила его ножом. Затем начался ураган, и я больше ничего не помню. Когда я очнулась на траве, трейлера не было. Город был разрушен, мои родители погибли. Меня послали к родственникам в Филадельфию. Вскоре после того, как я к ним приехала, они заставили меня сделать аборт. – Глаза у нее наполнились слезами. – Ник, они заставили меня убить нашего ребенка.
Она впервые заговорила об этом с кем-то еще и почувствовала невероятное облегчение. Теперь это была не только ее тайна, и бремя давило не только ее плечи.
234 
