162 
Негромко засмеявшись, она ответила:
– Не надо так сразу. У меня голова другим занята. Келли подалась вперед и стала внимательно разглядывать Джейд.
– Вы должны сказать мне, – напористо обратилась она к Джейд, – кто вас гримирует.
– Обычно сама.
– Очень здраво. Я с тенями совсем замучалась. К счастью, у меня есть этот замечательный алжирец, он всегда помогает мне перед фотосъемками, а потом…
Актриса-блондинка продолжала говорить, но Джейд не слышала ни слова. Она знала лишь одно – ее охватила бешеная страсть, и ей было без разницы, со сколькими женщинами фотографировался Джек Питон. Она знала только, что хочет его. Сейчас.
Она быстро поднялась из-за стола.
– Извините, – пробормотала она. – Выйду в дамскую комнату.
Ноги у нее подкашивались, в горле пересохло.
Возьми себя в руки, Джонсон, приказала она себе. Он всего лишь мужчина.
Обе кабинки были заняты, и она прислонилась к стене возле телефона, пытаясь прийти в себя. Такого с ней не было давно.
– Это я.
Он оказался рядом.
Она с трудом выдавила из себя:
– Мы не должны встречаться вот так.
От ее красоты у него захватило дух, безумно захотелось прикоснуться к ней, к ее лицу, телу… зарыться в волосах… целовать глаза, рот, грудь – все, чем она владела. Он попал под ее чары. Даже не мог вспомнить, когда с ним было нечто подобное.
– Вас что-то связывает? – спросил он, чуть нервничая.
Покачав головой, она пробормотала:
– Ровным счетом ничего. – Потом, после небольшой паузы – А вас с Келли?
– Она для меня ничего не значит, – ответил он правдиво.
Внезапно он понял – сдерживаться больше не может. Притиснув ее за плечи к стене, он поцеловал ее – крепко, полновесно. Она и не пыталась защититься от этого страстного поцелуя. Наоборот, она была податливой – как он и ожидал.
Отстранившись, он оказал:
– Идемте отсюда.
– Нельзя.
– Как «нельзя»? Раз мы хотим, значит, можно.
Из кабинки вышла Айда Уайт и остекленело улыбнулась.
– Добрый вечер, мой дорогой Джек.
Как обычно, одурманена. Все и вся – до лампочки. Подождав, пока она удалится, он шепнул Джейд:
– Идемте. И не говорите ни слова.
Взяв Джейд за руку, он повел ее к запасному выходу из ресторана.
– Нельзя их просто так оставить, они же будут нас ждать, – слабо возразила она.
– Ерунда. Я взял оба счета и предупредил официанта: вам стало плохо, и мне пришлось проводить вас домой.
– Они ни за что не поверят.
– Плевать.
Услужливый парковщик уже подогнал его «Феррари» к выходу и распахнул для Джейд дверцу.
Она откинулась на спинку кожаного сиденья.
– Какая-то безумная выходка, – сказала она, ежась от предвкушения.
– Безумная, – согласился он.
– Зато щекочет нервы.
– Точно.
Машина рванула с места, заставив отпрыгнуть в стороны фотографов и любителей поглазеть на знаменитостей. Скатившись с небольшого холма, она нетерпеливо замерла перед светофором потом помчалась ракетой – вплоть до его отеля.
– Почему сюда? – спросила она, когда он помогал ей выйти из машины.
– Потому что я здесь живу.
– Добрый вечер, мистер Питон, – сказал швейцар.
– Ни квартиры? Ни дома? – пыталась разобраться она.
– Это и есть дом.
– Добрый вечер, мистер Питон, – сказала дежурная, когда они проходили мимо.
– Ни семьи? Ни корней?
– Вам никто не говорил, что вы задаете слишком много вопросов?
– Говорили, и не раз.
– Добрый вечер, мистер Питон, – сказал лифтер.
Они ворвались в его люкс, как два нетерпеливых любовника – каковыми и собирались стать через минуту-другую. И едва дверь за ними закрылась, они кинулись друг на друга с неприличной спешкой, сбрасывая одежду с нешуточной скоростью – на грани одержимости.
– Господи! Ты такая красивая! – выдохнул он. Она провела пальцами по его груди.
– И ты, ты тоже очень красивый.
На этом разговор прекратился – он овладел ею мощно, властно. Позыв был таким сильным, что он даже, не успел собраться с мыслями.
Не меньшей страстью была охвачена и она. Оба давно ждали этой встречи, и облегчение наступило быстро, оно было исступленным, взаимным, радостным и очень нужным им обоим.
Теперь можно было расслабиться, погрузиться в греховное познание тел друг друга. Чем они и занялись – неторопливо и с наслаждением.
Он привел ее в спальню, положил на кровать и с изысканной сдержанностью пустился в путешествие по ее гладкому, упругому телу – дюйм за дюймом.
162 
