76 
— Пора провожать меня, — заметил Мартов. Елена Васильевна поцеловала его, сдерживая слезы, перекрестила три раза.
— С Богом, Ванечка. Не забывай теперь о нас.
— Никогда. До свидания, Еленочка.
Потом Иван снова взял на руки Жорку, долго смотрел на него, не замечая, как пристально наблюдают за ним две женщины.
— До свидания, Георгий Георгиевич. Расти умным, здоровым и счастливым. Слушайся маму, крестную и не забывай меня. Хорошо? — Мартов поцеловал малыша в щеку, вдохнув запах его чистой, пахнущей молоком кожи.
— Ван, — накручивая на пальчик прядь волос Ивана, сказал Жорка.
— Да, Иван. Нам, Мартовым, нужно держаться вместе. Тогда все будет замечательно. До свидания, малыш. — Иван передал Жорку Елене Васильевне. — Пойдемте, Лита. Вы ведь проводите меня?
— Конечно. — И обратилась к Стебловой. — Вы уже будете укладываться?
— Да, он уже устал и, кажется, не хочет расставаться с Иваном. — Малыш рвался из рук Елены Васильевны. — Мы пойдем купаться и спать. До свидания.
Иван еще раз махнул рукой на прощание и вместе с Литой направился к воротам усадьбы, где его должна была ожидать машина.
— Не спрашиваю, сможете ли вы проводить меня в аэропорт, — закуривая, произнес Иван.
— Отчего же не спрашиваете? — чувствуя, что краснеет, спросила Лита.
— Боюсь услышать отрицательный ответ.
— Тогда я скажу, что приеду проводить вас. Когда мне нужно быть в аэропорту?
— Самолет на Москву в девять вечера послезавтра.
— Хорошо. Мы ведь еще созвонимся. Телефон моего офиса, дома вы знаете.
— Мы бы даже могли еще встретиться, но… — Они уже подошли к воротам, где стоял перламутровый светло-салатовый «фольксваген». За рулем сидел мужчина лет сорока, задумчиво куривший сигарету. — Я боюсь показаться назойливым. Мы соблюли все грани приличия, даже остались на «вы».
Лита открыла ворота. Она снова почувствовала забытое волнение, как на первом свидании. Сейчас он сядет в машину и уедет. Внутри все замерло в ожидании последних слов.
— Теперь мне легко на сердце. Я знаю, что поступил правильно, и не стану скрывать от Милы своей поездки, как собирался раньше. Я уверен, что она тоже поймет, что не права. Тогда от вас будет зависеть, принять ее раскаяние или нет.
— Принять раскаяние? Как будто отпустить грехи. Я не священник и не люблю загадывать на будущее. Посмотрим, — разведя руками, сказала Лита.
— Ну, до свидания. Я еще позвоню. — Иван протянул руку.
— До свидания. Кстати, у меня было желание перейти на «ты», но я не осмелилась предложить это вам, — улыбнулась Лита. — Это уже совсем другой уровень отношений. Мы готовы к нему?
— Если вы говорите «мы», то отвечу — да.
— До свидания, Иван, — поднявшись на цыпочки, Лита поцеловала Мартова в щеку. Нежным прикосновением убрала с нее блик от своей помады. — Я буду рада слышать и видеть тебя. Надеюсь, что до встречи в аэропорту ты дашь о себе знать.
— Обязательно. До встречи. — Мартов наклонился и тоже поцеловал Литу в щеку. В последний момент она неожиданно немного приподняла лицо, и губы Ивана скользнули по влажным губам Литы. Она смутилась. — Я приеду в гостиницу со следами твоей помады. Это даже к лучшему. По-моему, все принимают меня за представителя секс-меньшинств. Развею их догадки и оставлю в неведении… Меня согревает твоя улыбка, — вдруг сказал он и взял Литу за руки. — Как же мне трудно уезжать.
— Мы ведь еще увидимся.
— Понимаю.
— Я хочу стихов.
— Снова? Это уже было.
— Других, прошу тебя, — негромко сказала Лита, удивляясь, что настаивает.
— Хорошо, слушай. — Иван помедлил минуту и, не отпуская рук Литы, прочел:
— «Как правая и левая рука — Твоя душа моей душе близка. Мы смежены, блаженно и тепло, Как правое и левое крыло. Но вихрь встает — бездна пролегла От правого — до левого крыла!»
— Бездна… — тихо сказала Лита и подняла на Ивана глаза.
— Да, пока она глубока.
— Пока?
— Я надеюсь, что все изменится. — Иван поцеловал Лите руку. — До встречи. Спасибо. Незабываемый обед. Поцелуй за меня Жорку. Он — чудо.
— Обязательно. — В горле у Литы пересохло. — До встречи.
Машина легко развернулась и вскоре скрылась из виду, а Лита все стояла и смотрела вдаль. Она ничего не хотела увидеть, просто не могла пошевелиться. Ей было страшно возвратиться домой и встретиться глазами со Стебловой. Та сразу заметит, что в них появилось нечто новое. Начнутся вопросы, а ответов Лита пока не знала. Она боялась признаться себе, что за сегодня дважды обожглась о взгляд Ивана и дважды назвала его в мыслях возможным отцом Жорки и другом себе. Другом… Это лицемерие даже перед собой. Конечно, напрашивалось совсем другое определение, но Лита сказала себе: «Стоп! Остынь!» — и медленно побрела домой, закрыв ворота. Она шла, сняв босоножки, изрядно натершие ноги. Теперь было так хорошо ступать, свободно, без отдающейся во всем теле боли от ранок. Увидев силуэт Стебловой в кухонном окне, Лита улыбнулась. В ту же минуту свет там погас. Значит, все разговоры откладываются минимум до завтра.
76 
