72 
— Вы боитесь снова стать собой? — тихо спросил он, пытаясь поймать ее ускользающий взгляд. — Что с вами, Лита, посмотрите на меня.
— Я не могу, — едва шевеля губами, ответила та. Ей казалось, что ее лицо пылает огнем. Все тело словно находилось рядом с обжигающим костром. Самое время отойти подальше. — Пойдемте же. Мы можем привлечь к себе внимание.
— Воля ваша, — устало ответил Мартов, поднимаясь по ступенькам вслед за хозяйкой.
В столовой, где в отсутствии Стебловой хозяйничала Лита, снова повисла тишина. Иван наблюдал за тем, как на столе появилось мороженое с клубникой, а рядом в кофейнике источал аромат свежезаваренный кофе. Лита была рада возможности занять чем-то руки, это помогало ей унять волнение. Она давно не чувствовала ничего подобного, даже заболел низ живота. Откровенное признание в любви Антона Сайко не произвело на нее никакого впечатления. Может быть, ощутила лишь немного тепла и света романтики, не более. Сегодня произошло нечто другое. Лита поняла, что видит в Иване не только сына Георгия. Она увидела в нем мужчину, который способен увлечь ее, изменить. Лита порхала из кухни в столовую, отгоняя от себя подобные мысли. Ей нельзя этого! Она предает память мужа, человека возродившего ее, заставившего снова желать, жить, наконец.
Хотелось сесть в теплую ванну, закрыть глаза и слушать шум бегущей из крана воды. Это всегда расслабляло Литу. Она чувствовала себя очищенной и легкой, после пятнадцати минут целебного купания. Нужно будет сделать это и сегодня, тотчас, как только Иван покинет этот дом. Все сразу станет на свои места, и улягутся навеянные мгновением безрассудства страсти.
— Елена Васильевна не забыла, что вы всегда любили мороженое с клубникой, — сказала Лита, садясь за стол. Она постаралась говорить, как ни в чем не бывало, но не узнавала своего голоса. — Она очень внимательна. Я благодарна судьбе за то, что мы нашли общий язык.
— А в самом начале? — поддерживая из уважения разговор, спросил Иван. Он потихоньку набирал в ложку мороженое и наблюдал, как оно медленно тает, повисая белой каплей. Этим занятием Мартов отвлекал себя от мыслей о разлуке с Литой. Ему не хотелось расставаться с родным домом, в котором ему было так уютно.
— Поначалу мы невзлюбили друг друга. Это было так очевидно, что я боялась лишний раз встречаться с нею взглядом. Говорю, а самой не верится, что так было.
— Не представляю, что с Еленочкой можно поссориться или враждовать. Она настолько дипломатична, знает цену словам и не бросается ими.
— Да, она зачастую предпочитала промолчать, чем высказать свое мнение. Но, знаете, времена изменились и особенно после крещения Жорки. Я заметила, что отношусь к Елене Васильевне по-другому. Я не считаю, что она работает в — моем доме — она здесь живет.
— Ничего удивительного. Это еще раз подчеркивает, что вы умеете ценить доброе, человеческое отношение.
Снова молчание заполнило огромную столовую. С улицы доносился радостный визг Жорки. Добавив себе немного кофе, Лита отпила несколько глотков.
— Когда вы возвращаетесь в Америку? — спросила она.
— Через два дня. Мое путешествие затянулось, хотя, не скрою, я ожидал, что умру от скуки. Оказалось, что я прекрасно провел здесь время. Единственное, о чем жалею, что с вами общаюсь только два дня. А мог ведь гораздо больше. Правда, не знаю, насколько это нужно вам.
— Мне доставляет удовольствие принимать вас, — улыбнувшись, ответила Лита.
— Вот и хорошо. У обоих останутся приятные воспоминания. — Иван допил кофе, положил в рот последний крошечный кусочек слойки и блаженно откинулся на спинку стула. — И как тут не делать из еды культа, когда получаешь столько удовольствия?
— Еще желе в холодильнике, — вспомнила Лита.
— Если только для того, чтобы не подняться с этого места. Нет, благодарю. Все было замечательно и не стоит перебарщивать. За сегодня я съел столько, что дома придется часами не выходить из тренажерного зала. Я — не модель, но за своими килограммами слежу.
— Хочется в сорок выглядеть на тридцать?
— Ну, хотя бы на тридцать пять при полном освещении.
Оба засмеялись. Лита ненавязчиво продолжала рассматривать своего гостя. Дома ей это было делать проще, чем в загородном ресторане вчера. Да и настроение ее переменилось. Ей хотелось всматриваться, изучать. Его лицо нельзя было назвать красивым. Хотя, чтобы быть красавцем, не обязательно иметь точеные черты лица. Белокурые волосы Ивана сочетались с черными, большими глазами, обрамленными темными ресницами. Дуги густых бровей практически не участвовали в мимике. За все время Лита только один раз заметила, как они взметнулись вверх и на мгновение застыли. Реагировали на все большие, яркие губы, которые он имел привычку частенько покусывать. Особенно, когда думал, что за ним никто не наблюдает. Его лицо в такой момент принимало трогательное, почти детское выражение.
72 
