Особенно,... 
88 
Женщин, с которыми они встречались, я всегда жалела. Как правило, это были умные и красивые девушки. И мои мальчики их соблазняли, а потом бросали. Однако со временем я перестала мучиться угрызениями совести по этому поводу и решила, что такое поведение передалось им по наследству от отца.
И все-таки мне стало не по себе, когда Брюс и Тайлер пришли в Дженнингс и уселись напротив меня, не сводя глаз с Дженнифер Спенсер. У нее тоже был посетитель — невзрачный молодой человек по имени Леонард Бенсон. Правда, должна признать, через некоторое время мое мнение о нем изменилось: мне стало ясно, что он отличный профессионал.
А Дженнифер сразу же понравилась обоим мальчикам. Мне показалось, что ей не безразличен Брюс. Это, как обычно, подогрело интерес Тайлера.
Надеюсь, вы не сомневаетесь, что со стороны наше совещание совсем не выглядело как совещание. Просто к нам с Дженнифер одновременно пришли посетители. В обычной суете, царящей в комнате для свиданий, с незаметной помощью Мовиты мы как бы случайно заняли столики, стоящие рядом, и могли беседовать все вместе, не привлекая к себе особого внимания.
Я уже рассказала мальчикам о предложении «ДРУ Интернэшнл» и о том, что оно принято штатом. Они пришли в ярость и очень беспокоились за меня. Сейчас они очень внимательно выслушали Дженнифер и — хотя и менее охотно — Бенсона. После этого первым заговорил Брюс.
— Это впечатляет, — заметил он. — Это полностью переворачивает представление о тюремном режиме.
— Да, теперь это островки рабовладения, — засмеялся Тайлер.
— Знаете, если ваша информация надежна, — сказал Брюс Бенсону, — я думаю, будет несложно найти кредит для приобретения «ДРУ Интернэшнл». — Он повернулся к брату: — Ты ведь, кажется, знаешь этого Таррингтона, их президента?
— Да, мы вместе учились в Йеле. Безмозглый, зато жутко жадный, — ответил Тайлер. — Мы подготовим для него предложение. Думаю, наша фирма не пожалеет на это семь или восемь миллионов. — Он обратился ко мне: — Дело в Гонконге прошло удачно, несмотря на этого… подонка Мердоха.
Мальчики не ругаются грязными словами в моем присутствии, невзирая на то, что здесь можно наслушаться всякого от женщины, уронившей заколку для волос, не говоря уже о расческе.
Дженнифер широко раскрыла глаза.
— Вы можете вложить так много? — спросила она и перевела взгляд на Ленни. — А этого хватит?
— На пределе, — ответил он серьезно. — За эти деньги мы получим большую долю акций, но едва ли контроль над фирмой.
Брюс немного приуныл.
— Продайте мой проклятый дом и вложите деньги в это дело, — приказала я.
— Продать твой дом? — растерянно переспросил Тайлер.
Он был так шокирован, словно я грязно выругалась во всю силу легких.
— Но ведь ты до сих пор хотела сохранить свой дом, — удивился Брюс. — Все это время.
— Только до сих пор, — отрезала я.
— А ты представляешь, сколько стоит этот твой «проклятый дом»? — спросил Тайлер.
В ответ я только улыбнулась и пожала плечами:
— Сколько бы он ни стоил, может быть, именно он поможет решить проблему.
Я давно не чувствовала себя такой свободной. Я цеплялась за этот дом много лет. Мысленно я обставляла заново его комнаты, перекрашивала стены, меняла обои. Иногда я рассматривала каталоги, чтобы подобрать новые вещи для моего дома.
Но я там больше не живу и не буду жить никогда. Я поняла, что могу играть в свои игры, даже если этот дом больше не будет моим. Вся моя жизнь теперь здесь, и какой она будет в оставшиеся мне годы — вот что по-настоящему важно.
— Думаю, он стоит не меньше десяти миллионов, — сказал Брюс. — Недвижимость в Гринвиче взлетела до самого неба.
— Надо же! — улыбнулась я, но мальчики видели, что все это дается мне не так легко, как я хотела показать. — Не могу представить, что кто-то захочет платить десять миллионов, чтобы жить в этом огромном уродливом доме на такой помойке, как Гринвич. — Я посмотрела на них и добавила: — Думаю, что во всех моих несчастьях виноват этот монстр. Его давно надо было продать. Ваше детство прошло в другом месте. С Гринвичем у меня не связано никаких хороших воспоминаний.
Я почувствовала, что снова погружаюсь в прошлое, но быстро взяла себя в руки и повернулась к Дженнифер:
— А ты сколько могла бы выручить за свою квартиру? Дженнифер ненадолго задумалась.
— Мне кажется, чуть больше четырех.
— Четыре тысячи? Так мало? — удивилась я.
88 
