Особенно,... 
19 
За что?
Я спросила насчет его ноги — результат ли это болезни или чего-то еще? Ему не понравился мой вопрос, и он на меня рассердился. Боюсь, как бы мистер де Сауза не подумал, что я сую свой нос куда не надо.
Легкая складка пролегла между темными бровями рикардо.
Вам надо знать кое-что относительно Эдуардо де Сауза. Это человек, который... — Рикардо на мгновение поднял глаза к небу, словно подыскивая правильные слова и думая, как получше выразить то, что он хотел, на неродном языке. — Это человек, который не любит, чтобы люди интересовались его личной жизнью. Если он решил не объяснять чего- то, значит, на то у него есть причины. И я прошу вас считаться с этими причинами, даже если вам очень хочется все узнать.
Но ведь я считаюсь! Он действительно не хочет, чтобы вторгались в его личную жизнь, и я, видит Бог, понимаю его. Но скажите мне, что плохого в том, если меня волнует, когда кто-то переживает боль или какие-то трудности?
У вас доброе сердце, Марианна, и в этом, конечно, нет ничего преступного. Вам надо просто все делать постепенно. Эдуардо вскоре увидит, что вы искренний человек и не хотите доставлять ему неприятности. — Теперь Рикардо улыбался.
Марианна немного успокоилась, но все же ей было не по себе — она вот-вот снова увидится лицом к лицу со своим работодателем и наверняка прочтет подозрение и недоверие в его глазах.
* * *
Надеюсь, я не заставила вас ждать слишком долго. Я принесла вам не только кофе, но и печенье.
Войдя в гостиную, в которой горел камин, Марианна поставила на кофейный столик перед Эдуардо круглый поднос, дожидаясь, когда он сложит газету, которую читал, и положит ее рядом с собой на диван. Он взъерошил свои волосы, потом потер подбородок, покрытый легкой щетиной, что делало его менее респектабельным. Рукава толстого свитера были закатаны до локтя, и она заметила легкий темно-русый пушок, покрывающий его кожу...
Вы не заставили себя ждать, — сказал Эдуардо, наливая себе кофе и одновременно откусывая печенье. — Как ваши дела? — спросил он, прежде чем сделал глоток ароматного напитка.
Как дела? — От неожиданности Марианна в тревоге подняла глаза.
Их взгляды встретились, и у нее все внутри словно перевернулось при виде голубых глаз с темными ресницами. На какое-то мгновение Марианна даже лишилась дара речи.
Я имею в виду вашу работу. Она не слишком тяжела для вас? — пояснил Эдуардо.
Совершенно не тяжела. Мне даже нравится. Этот дом — такая радость! Каждая комната, в которую я вхожу, — откровение.
Своего рода приключение?
Красиво очерченные губы его сурового рта сложились в подобие легкой улыбки, и Марианна почувствовала, как краска заливает ее щеки.
Наверное, вы считаете это ребячеством с моей стороны?
А вы считаете, что такой человек, как я, не способен понять привлекательность приключения? Когда-то, находясь в вашем возрасте, я разделял эту жажду неизведанного, неожиданный поворот, за которым может оказаться неожиданное счастье. К сожалению, жизнь иногда преподносит и не столь счастливые сюрпризы, и это может разбить юношеские ожидания. Даже разрушить навсегда. Почему бы вам не присесть и не передохнуть?
Обдумывая его неожиданно откровенное высказывание, Марианна почувствовала неловкость.
Сожалею, если какие-то негативные события подорвали ваш оптимизм. Я знаю, как это бывает. Но, несмотря на неудачи, которые случаются со всеми и очень ранят нас, надо жить дальше и пытаться сделать свою жизнь как можно лучше. Вам так не кажется?
А если это вы виноваты в том, что пострадал кто-то еще? — тут же возразил ей Эдуардо с таким видом, словно искренне ждал ее ответа.
Всегда существует такая вещь, как прощение... — пожала плечами Марианна. — Не только услышанное от человека, которому вы причинили зло, но что гораздо важнее — прощение самого себя.
А вы простили своего отца за пьянство и за то, что он должным образом не заботился о вас, своем единственном ребенке?
Услышав горькую нотку в его словах, Марианна нахмурилась. Можно предположить, что Эдуардо причинил зло кому-то, кто не простил его. И теперь он жил с невыносимым чувством вины и сожаления о произошедшем.
В глубине сердца я искренне пытаюсь простить его, — осторожно начала Марианна. — Я жалею его. Алкоголизм — это болезнь, от которой очень трудно излечиться. Он начал пить из-за давления, которое постоянно угнетало его. Из-за того, что наше общество постоянно требует от людей успеха. А когда мы не можем добиться его, то сразу называем себя неудачниками. Нельзя наказывать человека за то, что он не смог ничего достичь в жизни. Мой отец — пример тому.
19 
